Значит, восьмилетний Митя снова был вместе со старшим братом в течение пяти месяцев. Как утверждает полицейский документ, Митя в это время готовился «к поступлению в какое-либо учебное заведение». Скорее всего занимался с ним Володя.
Жизнь семьи была несладкой. Давила материальная нужда. Зоркий полицейский глаз подметил это. «Кроме содержания по службе и собственного дома, меньшая половина которого отдается внаймы, Карбышевы других каких-либо средств и доходов не имеют», — говорилось в этом же документе.
Настал срок для Владимира Карбышева снова расстаться с семьей. Бывший студент оказался на далеком Зайсанском посту Усть-Каменогорского уезда Семипалатинской губернии рядовым 3-го полка.
…Мне не пришлось воспользоваться советом Стасовой, рыться в архивах. По опубликованным материалам ясно: Володя с юношеских лет дружил с Костей Сарахановым, сыном ссыльного поселенца-самоучки, который с невероятным трудом выбился в сельские писари. В семье Сарахановых — четверо детей. Отец постарался дать им хорошее образование. Константин на год раньше Володи стал студентом. Он и вовлек своего друга в политическую жизнь.
В Казани Сараханов поселился на улице Первая гора, в доме Ростовой, в комнате на втором этаже. А на первом просторную квартиру занимала семья Ардашевых, близких родственников Владимира Ульянова, ставшего студентом четырьмя годами позже Константина.
Разные факультеты, курсы, аудитории. Но разве это помеха для мятежной молодежи?! Они встречались и в земляческой столовой, и в коридорах университета, и в булочной Деренкова, которая фактически была вольной студенческой библиотекой, где они знакомились с запрещенной литературой, и в федосеевских кружках, и на молодежных вечерах у гостеприимных Ардашевых, в семье которых было пять братьев и сестра. Кстати, ее жених дружил с Николаем Федосеевым.
Встречалась молодежь и по своим комнатам — то у Сараханова, то у его приятеля Дробыш-Дробышев-ского, снимавшего комнату в том же доме. То у студентов Баранова или Листова и его соседа Карбышева. Всюду велись жаркие политические споры и не менее жаркие баталии за шахматной доской. Новичок Владимир Ульянов, едва появившись в университете, сразу зарекомендовал себя азартным шахматистом.
Все же скажем прямо: в дальнейшем они пошли разными путями. Тот, которым следовал Владимир Карбышев, оборвался после тюрьмы и ссылки. Он не нашел в себе силы продолжать борьбу. Одолели болезни, приобретенные в тюремной одиночке. Изнурила солдатчина. Притупила волю горечь тоски по несбывшейся мечте: так и не стал врачом.
Правда, по разговорам в семье, к которым Митя чутко прислушивался, он надолго останется героем, бесстрашным революционером. Младший брат, конечно, не понимал, за что пострадал старший. Но обиды и оскорбления, нанесенные Мите в детстве сверстниками из-за брата, удары, полученные им от власть предержащих, когда наступила школьная пора, зародили в мальчике сомнение в справедливости существующего строя.
В гимназию Митю не приняли. Ценой унизительных просьб отец определил его в Сибирский кадетский корпус. Да и то белой вороной: единственный кадет, не имевший права на казенное обмундирование и место в интернате.
На втором году его учебы отец умер. Материальное положение семьи осложнилось.
«Буду последним в правах, зато первым в делах!»— так Митя решил про себя. Ущемленное самолюбие послужило укреплению воли. В характере все отчетливей проявляется настойчивость, упорство. Он не просто хорошо учится, а по всем предметам получает самый высокий балл. Усердие, прилежание, исключительные успехи вынудили начальство в 1894 году уравнять Митю в правах с остальными кадетами. А еще через четыре года — в августе 1898-го — он оканчивает корпус по первому разряду с похвальным листом и памятным подарком: книгой-альбомом «Япония и японцы».
Кадету прочат карьеру архитектора, художника… Однако мать шестерых детей, вдова вынуждена «изъявить свое согласие» направить сына в Николаевское военно-инженерное училище. А если там не найдется вакансии — в Михайловское артиллерийское.
Вакансия нашлась. Митя прощается с родным Омском. Перед отъездом в Петербург долго разговаривал с Владимиром. Вернувшись из ссылки, тот женился на сестре Константина Сараханова — Алевтине, занял место отца в акцизном управлении, ждал ребенка. Сказал с грустинкой: