— Мне суждены благие порывы, но, увы, свершить ничего не дано. Плыл, плыл, да к берегу не доплыл…
Младший, напротив, уверен:
— Уж коли поплыву — доплыву!
Укладывая в плетеную корзину свои вещи и книги, Митя поверх всего положил альбом о Японии.
— Оставил бы дома — целее будет, — заметила мать. — Все равно тебе ни к чему…
— Почему? — возразил Митя.
— В Японии тебе не бывать, — поддержал мать Владимир.
— Как знать, — ответил Митя сразу обоим.
Забегая вперед, откроем читателю: через несколько лет молодой офицер — поручик Восточно-Сибирского батальона провел очередной отпуск в Японии. Дмитрий Карбышев прожил двадцать дней в Нагасаки. Не мог он только знать и не узнал того, что дивная красота, которой он любовался, будет повергнута в прах, варварски уничтожена. Погибнут или окажутся изувеченными и неизлечимо больными 75 тысяч жителей. Погибнут от сброшенной 9 августа 1945 года американской атомной бомбы…
Перед отъездом Митя Карбышев полон радужных надежд. Но на душе тяжело. Ему жаль оставлять больную, рано постаревшую мать, сестер и братьев, однокашников по корпусу, дом, в котором родился и вырос. Но тяжелее всего для юноши расставание с Владимиром, комиссаром его детства и отрочества, пробудившим в нем первые раздумья о долге и чести, о правде, за которую надо бороться.
Мы еще многого не знаем о Дмитрии Карбышеве. Мало сведений о его пребывании в Николаевском инженерном училище. Не известно, поддерживал ли он в эти годы связь с семьей.
Мать едва ли переписывалась с сыном. Из сестер и братьев ближе всего к нему был Владимир. Увы! Не сохранилось ни одного их письма друг другу. Скорее всего старший брат сознательно не отвечал младшему, не желая привлекать внимание петербургского начальства к Дмитрию, мешать его учебе. Местная полиция и жандармерия не оставляли Владимира в покое. Когда наследник престола, будущий царь Николай II, в конце минувшего, XIX века объезжал свои сибирские владения и вознамерился посетить столицу сибирского казачества, Владимира Карбышева посадили в тюрьму и продержали до тех пор, пока не простыл след царского отпрыска в Омске.
Боевое крещение
Не в храбрости, конечно, тут секрет.
Не в одоленье страха. Это выше.
Ты словно тайным пламенем согрет,
Ты без усилья на вершину вышел.
Нет почти никаких сведений о друзьях Дмитрия Карбышева по Военно-инженерному училищу. Нашелся ли там у него близкий по духу человек — наставник, своего рода комиссар, каким был в его детстве и отрочестве брат Владимир?
Скорее всего не нашелся.
Николаевское инженерное училище имело репутацию образцового. Из стен его вышло много известных военных инженеров, изобретателей, ученых. Но ходила о нем и другая, «недобрая» слава.
Всего за несколько месяцев до того, как Дмитрий из захолустного Омска попал в шумный Петербург и с робостью приступил к сдаче приемных экзаменов (по сумме полученных баллов среди 94 принятых он оказался 78-м), все слушатели дополнительного — третьего курса подали рапорты о желании прекратить учебу и уйти на службу в армию. Это был коллективный протест против несправедливого отношения начальства к одному из юнкеров.
Несомненно, Карбышев знал об этом.
Видимо, слышал он и о том, что среди трудового люда столицы усиливается недовольство царизмом, угнетением. Вспыхивают забастовки, стачки… Революционное брожение охватывает и учащуюся молодежь, демократические слои студенчества.
Однако в годы учебы в Военно-инженерном училище Карбышев остается в стороне от политической жизни. Дмитрия захватили в полон топография, фортификация, теория сооружения кронверков и батарей, строительство дорог, мостов, переправ, архитектура и строевая подготовка… Его призвание — инженерное дело. Оно прекрасно, открывает бескрайние горизонты.
За один год Дмитрий добивается высоких оценок по математике, физике, тактике, артиллерии, фортификации, черчению, строевым занятиям и воинским уставам. При переходе из младшего в старший класс у него уже не 78-е, как при поступлении, а 26-е место.
А старший класс он оканчивает девятым! С высшим баллом —12 — по ведущим предметам: долговременной и полевой фортификации, применению ее к местности, минному искусству, артиллерии, проектированию военных сообщений, топографическим съемкам, архитектурному рисованию, физике, строевым занятиям. И на стрельбах отличается особой меткостью.
Яснее ясного — для Дмитрия превыше всего учеба. Он влюблен в свою будущую специальность.