– Спокойненько, спокойненько, не надо его так рвать, ведь ему же больно: у него губа нежная, тихо, тихо, дайте ему… Пусть он походит, немножко понервничает. Потом он успокоится, успокоится, потихоньку, потихоньку, подводите его, подводите.
Охранник принёс весы, такие, на которых в детских консультациях взвешивают детей, только там детей на пелёночки кладут, а здесь лежал какой-то материал вроде бархата, нежный.
Я минут десять боролся с тем, что сидело у меня на крючке. Когда рыба заметно устала, я начал подводить её к берегу, а Пётр Васильевич зашёл в воду с подсаком. Начал командовать:
– Так, так, так, потихоньку, понежней, нежнее, нежнее, ему больно, заводите сюда.
Я по его указанию завёл в подсак рыбину, он аккуратно поднял подсак, я смотрю: там и в самом деле был крупный сазанище, по моим понятиям, просто огромный, я ещё никогда таких не ловил.
Он аккуратно вынес его и положил на травку, приговаривая:
– Сейчас, сейчас, я тебя освобожу. Твои губочки… Понимаю, больно, больно, ну, не переживай, не переживай.
Сазан открывал и закрывал рот, словно соглашаясь с ним. Пётр Васильевич освободил крючки, достал из кармана перчатки полотняные, охранник в это время полил ему на перчатки водой и на весы полил. Я смотрел за этой процедурой, удивляясь, что это за ритуал.
Пётр Васильевич взял нежно этого сазана, приговаривая:
– Да что ты, да что ты так волнуешься… Да ничего страшного, сейчас, сейчас.
Положил его на весы, оказался вес 4800, и охранник сразу записал это в блокнот. Пётр Васильевич достал рулетку и измерил общую длину рыбы, потом замерил одну голову, затем один хвост, после этого поднял верхний плавник и замерил его, дальше боковые плавники. Замеры также были записаны охранником. Далее произвели замеры объёма головы, диаметры туловища – наибольший и наименьший, и отдельно размеры хвоста.
Я с интересом наблюдал за действиями Контуженого. Пётр Васильевич тем временем надел очки и стал внимательно рассматривать каждый плавник в отдельности, пересчитывая перепонки, особенно передние плавники. Заглянул под их основание, затем стал рассматривать жаберные крышки: приоткрыл их немного, посмотрел на жабры с одной стороны, с другой. Потом очень внимательно осмотрел всю чешую, при этом еле слышно приговаривая:
– Какой ты умница… Какой же ты хороший, да не волнуйся, да всё будет нормально.
И рыбина, как будто понимая его, открывала и закрывала рот, словно отвечая ему. Причём меня удивило то спокойствие, с каким сазан лежал. Обычно они трепещутся, а этот спокойно лежит, как будто и в самом деле он понимал то, что ему говорят…
Когда этот ритуал закончился, Пётр Васильевич аккуратно взял рыбу на руки, также приговаривая, зашёл в воду и опустил её, а она не двигалась.
– Ну, ладненько, хорошо, давай, давай… Плыви, нечего тебе застаиваться, – он её ещё раз погладил, и она, как бы нехотя, надо сказать – не желая расставаться, спокойно и медленно шевеля хвостом, поплыла на глубину.
Пётр Васильевич вышел, снял перчатки и обратился ко мне:
– Удовлетворили своё желание?
– Да.
– Уж извините, отдать вам этого маточника я не могу. Это самочка, и вполне здоровая. Всё в ней в норме, так что будет потомство хорошее: никаких заболеваний, никаких паразитов нет. Я каждый раз, когда мне попадается крупный экземпляр, проверяю: не появилась ли какая зараза, а то здесь и утки летают дикие, и домашние забредают. Могут на лапках принести заразу. Хотя сейчас уже есть химия, но не хотелось бы химией пользоваться. Я предпочитаю нашу простую кубанскую проточную водичку. Вы, наверное, видели, какие у меня здесь шлюзы поставлены. Водичка у меня всё время меняется.
Он стал мне рассказывать, как организовал эти пруды, какой у него интерес появляется вообще к рыбному хозяйству. Сетовал только, что маленькие площади у него: хотелось бы побольше, но «…понимаете, Кубань – это житница, здесь лучше пшеницу выращивать. Но и на рыбе можно нормально зарабатывать, и людям – радость и пропитание, а такие вот неугодья, как мною заняты, конечно, малы».
Так он рассказывал мне, а потом предложил:
– Если желаете, давайте вместе поужинаем?
Это было для меня неожиданно, но я ответил:
– С удовольствием.
– Вот и хорошо. Подъезжайте к домикам. Там и поужинаем. Если, конечно, не хотите больше рыбачить.
– Да, я уже свою, как говорится, страсть удовлетворил, поэтому с удовольствием поужинаю, тем более что не обедал сегодня.
– Вот и ладненько, подходите.
Я стал сматывать снасти. В это время подошёл охранник: