‹‹Дженнифер – Бет›› Да что тут такого? Это ведь не запрещено. Но хорошее тоже есть – ты не залетела.
‹‹Бет – Дженнифер›› Ты тоже. Пройди тест на беременность.
Глава 4
Если уж честно говорить – совсем-совсем честно, – Линкольн никогда бы не ответил на объявление, в котором говорилось: «Требуются специалисты по чтению чужой электронной почты. Скользящий график».
Объявление же «Курьера» гласило: «На полную ставку требуется специалист по интернет-безопасности. Заработная плата 4 тысячи долларов в месяц. Оплата медицинских услуг, стоматологии».
Специалист по интернет-безопасности… Линкольн уже представлял, как строит брандмауэры, чтобы защитить газету от зловредных хакеров, а не рассылает предупреждения всякий раз, когда кто-нибудь из бухгалтерии пересылает сомнительную шуточку в соседний кабинет.
«Курьер», наверное, последним из американских газет разрешил своим сотрудникам выходить в Интернет. По крайней мере, так утверждал Грег – глава отдела информационных технологий, начальник Линкольна. Он еще застал времена, когда репортеры строчили на электрических пишущих машинках. «Помню, – говаривал Грег, – ведь это совсем недавно было – в девяносто втором году. Мы и на компьютеры-то перешли, потому что ленту больше негде было покупать – пропала, на фиг!»
Грег рассказывал, что руководство сильно противилось введению Интернета. Казалось, стоит его разрешить – и сотрудники начнут трудиться спустя рукава, предпочитая работе всякую порнуху.
Но обходиться без Интернета становилось уже смешно.
Когда в прошлом году газета запустила-таки свой сайт, репортеры не могли даже выйти в онлайн, чтобы прочесть собственные статьи. А читатели желали общаться с редакцией исключительно по электронной почте – почти все, от учеников начальной школы до ветеранов Второй мировой.
Когда Линкольн пришел в «Курьер», эксперимент с Интернетом шел уже третий месяц. Каждый сотрудник обзавелся внутренней электронной почтой. Высшее руководство и многие в отделе новостей получили хоть ограниченный, но все же доступ в Интернет.
Спросить Грега – все шло лучше некуда.
Спросить какого-нибудь начальника – сплошной хаос.
Делали покупки, обменивались сплетнями, сидели на онлайн-форумах, сражались в виртуальных футбольных лигах. Бывало, играли даже на деньги. Не обходилось и без грязи. «Но это не так уж плохо, – утверждал Грег, – сразу видишь ненормальных».
Начальники Грега были твердо уверены: самое плохое в Интернете то, что теперь нельзя понять, то ли весь кабинет усердно трудится за компьютерами, то ли проходит тест «Какая вы собака?».
И вот появился Линкольн.
В самую первую ночную смену парень помогал Грегу загружать в сеть новую программу под названием WebFence. Она умела следить за тем, кто что делает в Интернете и Интранете. За каждым электронным письмом. За каждым сайтом. За каждым словом.
А Линкольн должен был следить за WebFence.
Кто-то морально озабоченный – может, и сам Грег – уже успел настроить почтовые фильтры. Красными флажками помечались ругательства, упоминания о расе, имена и фамилии начальства, слова вроде «секретный» и «ДСП».
Это последнее сокращение на целый час тормозило работу WebFence, потому что программа начинала усердно помечать флажками и сохранять каждое входящее и исходящее письмо отдела рекламы.
Программа помечала и большие приложения, подозрительно длинные сообщения или подозрительно частые. Каждый день сотни потенциально вредоносных посланий отправлялись в спам, а Линкольн должен был проверять каждое. Проверять – иначе говоря, читать. Вот он и читал, только это совсем ему не нравилось.
Матери он не мог в том признаться, но Линкольн чувствовал, что это очень нехорошо – все равно что подслушивать чужие разговоры. Вот если бы он был из тех, кто без этого жить не может… Его подруга Сэм – теперь уже бывшая – всегда лазила в чужие аптечки. «Робитуссин – это от кашля, – докладывала она, когда они ехали обратно домой, – лейкопластыри, но не фирменные. И что-то вроде давилки для чеснока».
Линкольн не то что лазить в чужие аптечки – даже заходить в чужие ванные комнаты терпеть не мог.
Предполагалось, что, выследив злостного нарушителя правил «Курьера», он должен будет выполнить сложную процедуру. На самом деле все сводилось к письменному предупреждению: это была главная карательная мера.