— Ну... — я смотрела на горящий телефон, и думала «Какой смысл в этом притворстве? Не рубануть ли с плеча?»... — Может, это потому, что две недели назад у меня давно не было секса?
Он наконец-то отпустил меня, и я машинально сцепила руки на груди, прикрывая наготу.
— А теперь что? Хочешь сказать, недавно был?
Хороший вопрос. Особенно если учесть, что у нас с Ником тот, двухнедельной давности секс, был первым и последним за весь декабрь.
— Угу, — просто кивнула я. — Примерно четыре часа назад. И кстати — ответь Анне, она уже шестой раз звонит. Наверное, не может решить, какого цвета трусики взять с собой в поездку. Или у неё все под стать ей — одинаково скучные?
Ник раздражённо схватил телефон и, даже не глянув на дисплей, выключил его. Совсем. Божечки, какой красивый жест! Вот только мне как-то пофиг. Наверное. Я не могла понять свои чувства, и поэтому, воспользовавшись замешательством Ника, просто сбежала в душ.
Мылась и рефлексировала. Всё-таки я неадекватная дура. Вот только весь вечер думала о том, что пора бы вернуть в отношения тепла, и тут же — на тебе! Психанула на такую ерунду как телефонный звонок коллеги!
Чувствовала себя натянутой струной и так отчаянно хотелось ослабить это напряжение, но я не знала как. Не понимала с чего начать и куда двигаться. Словно заблудилась в трёх соснах.
Когда из душа вышел Ник, я уже лежала в постели и усердно делала вид что сплю. Странно, кстати, что он не съехал в гостевую спальню. Я бы на его месте так и поступила. Но он просто погасил свет, улёгся и, спустя пару минут, залез под моё одеяло. Обнял.
— Мила, у меня с Анной уже давно ничего нет. И я не верю, что у тебя кто-то есть. Просто потому, что мы договорились об этом, ведь так? И у меня нет причин не доверять твоему слову, а у тебя — моему. — И неожиданно перешёл на русский: — Мила... Я знаю, что ты не спишь. Давай поговорим.
А меня душили слёзы. Было стыдно. Господи, как стыдно! Я повернулась к мужу, положила голову ему на плечо:
— Значит, я тебя обманула, Ник. У меня действительно была связь на стороне. И сегодня, и последние два года.
Он некоторое время молчал, поглаживая мои волосы.
— Допустим. Но ты, кажется, сказала — была?
Я суетливо закивала:
— Да. С ней покончено, это уже точно! Мне жаль, Ник, мне правда жаль и так стыдно!
Он прижал меня к себе, нашёл в темноте губы. Целовал, постепенно, осторожно наваливаясь, и я наконец открылась. Развела колени, закинула руки за голову и, чувственно подавшись к нему на встречу грудью, выдала один из самых сладострастных дежурных стонов, обозначающих удовольствие...
Потом мы лежали, каждый под своим одеялом, и молчали — каждый о своём.
— Мила, а может, нам снова попробовать зачать ребёнка? — Неожиданно предложил Ник. — Теперь мы можем позволить себе клинику совсем другого уровня, да и технологии шагнули вперёд.
Хотелось спросить: «А зачем нам это?», но это было бы... неправильно. Поэтому я просто промолчала.
— В самом деле, Мила, ребёнок связал бы нас общей целью и заботами. Мы с тобой уже взрослые, ответственные люди и любые сложности можем решать простым диалогом. Какой смысл делать из всего драму?
— Не знаю, Ник. Это неожиданно. Мне надо подумать. Ребёнок, это всё-таки... Это очень серьёзно. Надо хорошенько подумать, всё взвесить.
— Подумай, конечно. И ещё, может, тебе возобновить работу с психотерапевтом? Мне кажется, у тебя очень повышен уровень застрессованности. И ты уже не справляешься с ним самостоятельно. Если так дальше пойдёт — это будет отражаться не только на наших с тобой отношениях, но и на Алексе. Уже отражается.
— Хорошо, Ник, я обращусь к нашему штатному психологу в Галерее, но это уже после праздников. Во сколько у тебя завтра самолёт?
— Я отменил поездку. Просто подумал, что будет гораздо лучше, если это Рождество мы проведём вместе — я, ты и Алекс. Может, слетаем в Куршевель?
И это действительно были четыре насыщенных впечатлениями и эмоциями дня. Алекс сначала заупрямился, не желая ехать, и всё сыпал кому-то сообщения в соцсети, наверное, своей Селене. Но как только самолёт оторвался от земли — отвлёкся. А потом и вовсе — с головой окунулся в лыжи и ледяные горки.
Наши с Ником отношения тоже переживали очередное, Бог весть какое по счёту перерождение. И не знаю как у него, а у меня оно шло не от сердца, но от ума. А это, пожалуй, даже лучше. Кажется, я наконец-то начала понимать, о чём толковал муж, говоря, что мы взрослые и ответственные люди. Действительно, когда эмоции не зашкаливают, когда каждый поступок совершается осознанно — можно прогнозировать будущее, закладывать под него соответствующий фундамент и рассчитывать на определённую отдачу о партнёра по браку. И в этой предсказуемости — долгожданное душевное равновесие. Всё очень просто. Никаких трёх сосен.