— Я боюсь, что ты не вернёшься, Мила. У меня есть ощущение, что я тебя теряю. И мне очень не хочется этого, вот и всё.
Он сказал это так спокойно, но так обречённо, что мне стало его жалко.
— Господи, Ник, ну что ты такое говоришь! — я прильнула к нему, обняла. — Ну как не вернусь? А куда я денусь? У меня же кроме тебя и Алекса никого в целом свете! Здесь мой дом, работа, друзья, семья. Всё здесь! К тому же, Ник, я прекрасно помню, что ты сделал для нас с Алексом! Ну перестань. Что значит, не вернусь?
Он обнял меня в ответ, прижался лбом ко лбу:
— Обещай, что вернёшься.
— Гарантирую, Ник! — рассмеялась я. — Сам подумай, во-первых, здесь нас будешь ждать ты, во-вторых, у Алекса с седьмого января уже начинается учёба, ну и в-третьих — у меня виза всего на тридцать дней! М? — Разряжая обстановку, я игриво прикусила мочку его уха. — А-а-а... Я, кажется, поняла, почему ты настоял тогда на том, чтобы я всё-таки получила гражданство! Вид на жительство тебя не устраивал тем, что ты опасался, что я могу сбежать, и затеряться в необъятной России, да? — снова куснула.
— Нет, Мила. Это нужно в первую очередь тебе, для того, чтобы ты могла участвовать в выборах и референдумах государства, в котором живёшь. Ответственная гражданская позиция, только и всего.
Ну... Вообще-то я пошутила, Ник. Но ладно.
— Хорошо, теперь я активная гражданка. А что ты скажешь на счёт поездки, мой герр законный супруг? Отпускаешь?
Он скользнул пальцами по вырезу пеньюара, раздвигая шёлковые полы, под которыми белела невесомая ночная сорочка.
— Нам обязательно нужен ещё один ребёнок, Мила. Давай договоримся, что как только ты вернёшься, мы займёмся этим вопросом вплотную. Клиники, доктора — всё как положено. Хорошо?
Ответ неожиданно застрял где-то в горле. Я дежурно ластилась к мужу, позволяя ему сминать в ладонях груди и задирать подол халатика. Целовала его губы, выгадывая время. Вот только, что выгадывать-то? Скажи «нет» и всё. Ну? Не можешь? Тогда скажи «да». Не хочешь? Но тогда, как ты собираешься жить дальше?
— Клиники, доктора — всё, как положено, Ник!
Достаточно нейтрально? Ника, судя по всему, устроило. Странно. Его внутренний юрист теряет хватку?
— А сейчас пойдём наверх, и продолжим начатое, да? — спросил он в ответ.
— Хорошо. Я только сохраню проект, ладно?
— Давай, но не долго.
Он ушел, а я, запахнув пеньюар, кинулась к компьютеру. Нетерпеливо барабаня пальцами по столу, дождалась, пока загрузится соцсеть, нырнула в аккаунт той Елены. Ну и что? Пишем?
А пишем! Чего нам терять?
«Здравствуйте, Елена! Прошу прощения за беспокойство! Я Камила Трайбер, журналист немецкого молодёжного издания «Internationaler Heldentum»*, собираю информацию о герое войны в Афганистане полковнике Машкове Денисе Игоревиче. Раньше он жил с вами в одном городе и носил такую же фамилию, как у вас. Скажите, может ли быть так, что вы с ним являетесь родственниками? Тогда я имела бы смелось попросить вас об интервью о нём. Пожалуйста, очень жду вашего ответа»
Немного зависла, держа палец над «энтером»... И щёлкнула. Всё. Теперь пусть будет так, как будет.
Пока выключала компьютер и переживала по поводу того, что уже порядком задержалась, подумалось, вдруг, что Денис бы, например, однозначно оприходовал меня прямо здесь, в угаре страсти, и только потом пошёл бы спать, тогда как Ник занимался сексом исключительно в постели. Скучно? Не то слово! Иногда до бесючки! Но зато Ник никогда не поставил бы на коленки малознакомую пьяненькую девочку в два раза младше себя, даже если бы она была ему симпатична. Он однозначно выбрал бы для этого другое место и время — просто из уважения к ней. А ведь тогда с Денисом, за Удачей, речь шла даже не о симпатии, и уж тем более не о уважении, а всего лишь о том, что «Кто девочку ужинает, тот её и танцует» И почему я не понимала этого раньше?
**********
*«Internationaler Heldentum» — «Международный героизм» (нем)
Глава 7
Выехали в шесть утра тридцатого декабря и, обойдя по касательной Берлин, через четыре часа уже въехали в Польшу. Ещё через восемь часов, лишь два раза остановившись на заправке чтобы залить бензина, прекусить и немного отдохнуть, благополучно миновали Польско-Белорусскую границу. В Волковыске, маленьком Белорусском городке до боли похожем на любой маленький городок России, сделали остановку на ночь. А в шесть утра тридцать первого числа, ещё по темноте, рванули дальше, и к одиннадцати были уже на Российской границе. И хотя всё, что я видела, проезжая Белоруссию, отчаянно напоминало мне Россию — только теперь сердце сжалось по-особенному. Накопившаяся усталость мигом исчезла, а по крови пополз трепет. И в нём были и волнение, и страх, и нетерпение.