Анна Броделе
ВЕРНОСТЬ
Роман
Авторизованный перевод с латышского Д. Глезера
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье.
У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью.
В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми. Герои Анны Броделе много и беззаветно трудятся, нежно любят, трогательно заботятся о детях — словом, живут полной и разнообразной жизнью наших современников.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
Первая глава
Автобус мчался по белевшему в темноте большаку. Шоссе давно осталось позади, и теперь машину кидало на мелких ухабах. Мимо промелькнули вычерченные во мраке светлые полосы — березы на обочине дороги. Затем — опять глубокая, непроглядная тьма и монотонный гул мотора.
В автобусе было тихо. Пассажиры дремали. Только одна Инга сидела прямо и время от времени смотрела в окно, пытаясь разглядеть незнакомую местность. От долгой однообразной тряски Инга очень устала, но вздремнуть никак не могла. Сосед Инги — полный пожилой дядя — спросонья все приваливался к ее плечу, а она все отталкивала его. Наконец Инга рассердилась и ткнула его в бок. Сосед встрепенулся, огляделся ничего не понимающими, несчастными глазами, что-то пробормотал, затем, глубоко вздохнув, съежился и снова уснул и лишь время от времени шевелил узловатыми пальцами на коленях.
Дзынь-дзынь-дзынь, — дребезжало стекло автобуса.
Вдруг машина, словно споткнувшись, резко затормозила, и пассажиров швырнуло вперед.
В автобусе поднялся переполох.
— Что такое? Что такое? — испугалась сидевшая впереди Инги закутанная в толстый платок женщина с белым узлом на коленях.
— Чего едет, точно слепой? Так недолго все зубы вышибить, — возмутился маленький человечек, натягивая на глаза поношенную шляпу и сердито поглядывая на кабину водителя.
Шофер вылез и склонился над правым передним колесом. Пассажиры вопросительно смотрели на него — долго ли простоят тут?
— Шину сменить надо, — объявила кондукторша, забираясь в автобус и внося с собой волну свежего, пахучего ночного воздуха.
— A-а, только шину… Слава богу! А я думала, невесть что случилось, — успокоилась женщина в платке.
Все начали потягиваться, заговорили. Сосед Инги громко и сладко зевнул.
— Эх, поспал я, стало быть, — сказал он. — Не знаете, где мы? Это Клавский бор или нет?
— Я тут впервые, — ответила Инга, встала и вышла из автобуса.
И вдруг она словно окунулась в океан безмолвия, — тишина была до того глубокой, что звенело в ушах. Пахло травой, деревьями и какими-то цветами. Впереди, по обе стороны дороги, чернел лес. Тишина. Тишина. Кругом ни звука: ни кузнечика, ни птицы, ни собаки — ни души. И нигде ни луча света. Лишь над лесом медленно высовывался из облаков белый серп молодого месяца, озаряя неярким светом вершины стройных елей, почти сливавшихся с темным небом. Сонные, загадочные и величественные, они молча стояли под бледно светившимся в облаках кругом.
— Черт бы побрал эту дорогу! — сказал Инге сидевший на корточках шофер. — Третьего дня тоже баллон спустил.
— Отчего это? — спросила Инга, стараясь разглядеть в темноте, что делает водитель.
— Вы что, не видите? Пешеходная дорога первого разряда. В колеях полно гвоздей от подков.
— До Таурене еще далеко? — спросила Инга.
— Километров тридцать будет. Вам до конца?
— Даже дальше. Еще километров десять на лошади ехать.
— Значит, к черту на кулички, — заключил шофер, с шумом кинув на землю снятый баллон. — В гости едете?
— Не совсем, — ответила Инга и отвернулась. Ей не хотелось пускаться в разъяснения. Она отошла от автобуса, остановилась на краю канавы и глубоко-глубоко вдохнула темный, насыщенный запахами трав и листьев воздух.
А на востоке, над лесом, уже светлела едва заметная блекло-зеленая полоска. Наступал новый день.