Когда они добрались до дома и в теплой комнате на них пахнуло свежевымытым полом и еловыми лапами. Зане, разуваясь, сказала сестре:
— Как приятно в тепле. Особенно после такой прогулки.
Дзидра ничего не ответила. Она поставила на стол обильный ужин, о котором позаботилась мать.
Этой ночью они легли вместе на старую широкую кровать. После долгой разлуки хотелось поболтать как следует.
— Ну, — заговорила Зане, когда сестра погасила лампу и забралась под одеяло, — как ты живешь? Телята тебе еще не надоели?
Дзидра сначала пристроилась поудобнее на подушке и вздохнула. Зане были хорошо знакомы вздохи и ворчанье сестры с детства.
Затем Дзидра сказала:
— Знаешь, мне нравится. Они ведь такие веселые и милые…
— Кто? — спросила Зане.
— Телята.
— В самом деле? — засмеялась Зане.
— Да, — подтвердила Дзидра. — Говорят, глуп, как теленок… а они очень умные, представь себе, они ведь меня уже узнают — подходят и тычутся мордочками, хватают за пальцы, а мордочки у них как бархатные. Они такие беспомощные, точно дети. Нет, они, конечно, глупенькие, но я их жалею. И я стараюсь как могу.
— Из тебя получится передовая телятница, — съязвила Зане. — Знаменитостью станешь.
Дзидре не хотелось «цапаться» с сестрой. Зане все-таки была гостьей. И Дзидра ничего не ответила, а чуть погодя спросила:
— Как теперь Бирута живет? Выйдет она наконец замуж?
Зане в темноте махнула рукой:
— Никак не пойму ее. Все квартиру ждет. Говорит так, по крайней мере. Если любишь, то можно и в лесу под елью жить… и вообще я считаю, что выход всегда найти можно.
— Конечно, — согласилась Дзидра. — Поехали бы в деревню.
— Ну, Бирута поедет в деревню?!
— Тогда это не любовь… А как… у тебя самой?
— Что у меня самой? Живу — и все! — отозвалась Зане чересчур быстро и беспечно, и Дзидра поняла, что у нее что-то не так, но, зная скрытный характер сестры, не стала допытываться.
Уставшая за день Дзидра заснула на полуслове. В комнате стало тихо, Зане слышала лишь мерное дыхание сестры и осторожно, чтобы не разбудить ее, натянула ей на плечи одеяло. Пускай спит, пускай отдохнет. Не легко ведь ей.
«Ну, а кому же легко? — тут же подумала она. — Хлеба без корки нигде не бывает. Иной раз так только кажется».
Ах, если бы в жизни не было разочарований — тогда все остальное можно бы терпеть. Если бы человек знал заранее, что его ждет, он, конечно, сумел бы избежать неприятности.
Трудно сказать, чего Зане испытывала больше — горечи или злости, когда она думала о человеке, встретившемся ей несколько недель назад, в котором, как ей казалось, она нашла свое счастье. Зане всегда считала себя умной, считала, что с ней ничего подобного не случится — ее не проведешь. Но оказалась совсем неумной — клюнула на любителя веселой, легкомысленной жизни, у которого, к тому же, законная жена. Теперь она всю жизнь будет знать, что нельзя верить мужчине, с которым случайно знакомишься на именинах и который уже на другой вечер клянется тебе в любви. Позор.
Дзидра во сне вдруг положила сестре на щеку теплую ладонь. И эта теплая ладонь успокоила Зане. Воспоминания заволокли теплая тишина и покой.
Тринадцатая глава
— Звонят из райкома, председателя просят, его нет, так заместителя… но Рейнголд в мастерской, — сообщил счетовод, влетев к Юрису и Инге. — Ждет у телефона. Сердитый такой.
— Все равно тебе нельзя, — решительно сказала Инга Юрису. — Пойду я. Скажет хотя бы, что ему надо.
Она взяла телефонную трубку:
— Алло! Скажите, пожалуйста, кто говорит?
Нетерпеливый мужской голос повелительно сказал.
— Позовите к телефону товарища Бейку!
— Ему еще нельзя вставать, — спокойно ответила Инга.
— Разве его никто не замещает?
— Замещают. Но сейчас заместителя позвать не можем: он в мастерской, где тракторы ремонтируют.
— Стало быть, нет руководства, — с иронией сказал голос. — С кем я говорю?
— С Ингридой Бейкой. С библиотекарем.
— А… — протянул голос. — Ну, так вот, скажите вашему мужу, что звонил Марен из райкома. Положение с вашим колхозом катастрофическое. Квартал подходит к концу, а мяса сдано только на шестьдесят процентов. Что это означает? Вы подводите весь район.
— Я могу ответить вам за мужа, — сказала Инга, — что по мясу мы в этом квартале планы выполнить не сможем.
Марен, не ожидавший такого откровенного ответа, на минуту замолчал, но потом Инга услышала сердитый возглас: