— Нет, — ответила Зане, удивившись вопросу Хелги. — Когда мне было видеть ее?
— Там есть кое-что для тебя, — сообщила Хелга. — На, прочитай. На второй странице.
Зане кончила работу, привела себя в порядок, сняла халат и собралась уходить. Газету, которую ей дала Хелга, она сунула в сумку.
— До свидания, — бросила она, проходя мимо маникюрши, которая пилкой старательно обрабатывала ногти знаменитой актрисы.
Хелга на минутку прервала работу.
— Ну, прочитала?
— Нет, дома прочитаю.
Зане кивнула головой, вышла на улицу и с облегчением вздохнула. Как хорошо после работы. Прямо благодать. Можно зайти в магазин, купить что-нибудь на ужин, а потом сесть в трамвай. Ехать ей двадцать минут — через Даугаву, мимо семейных огородов, в которых цветут флоксы и алеют яблоки, мимо парка «Аркадия». Затем надо пройти узкой песчаной улочкой до маленького деревянного домишки. Там они с Дзидрой снимают угол. Вернее, почти одни живут в темноватой комнате с окном на запад. Старая Юрциниете спит в маленькой кухне. Зане с Дзидрой платят за угол сто пятьдесят рублей в месяц и делятся с хозяйкой гостинцами, которые присылает мать. Это, конечно, дорого, и приходится ломать голову, как свести концы с концами да еще и одеться.
Зане купила хлеба и поехала домой. В переполненном трамвае ей все же удалось сесть. Она смотрела на Даугаву, которая отливала на солнце синевой, на мчащиеся навстречу автомашины. Поездка и вся картина эта были Зане так привычны; ей казалось, что она ежедневно видит одни и те же лица, одни и те же машины. Жаль, что ничего не получилось с отпуском. Съездила бы домой погулять, поесть яблок и слив, отдохнуть.
Зане с большой желтой сумкой медленно брела по грязному песку своей улочки. Она была недовольна жизнью. Все словно опротивело. Не легко ведь простоять смену на ногах и в спешке пропускать через свои руки одну клиентку за другой: одной ролик на лоб, другой — на затылок, одной перманент, другой — паровую завивку… И так почти беспрерывно восемь часов подряд. Это трудная, утомительная работа, хотя со стороны она может показаться забавой. Зане скривила губы. Когда-то и ей работа эта казалась занятной. В Таурене она с завистью смотрела, как рыжеволосая парикмахерша, надушенная и расфуфыренная, с налакированными ногтями, болтала и смеялась, подстригая мужчин.
Это казалось таким приятным. И Зане задалась целью — выучиться на парикмахершу. И не там — в сером, скучном Таурене, а любой ценой вырваться в Ригу. Ей посчастливилось. Бирута Межалацис уже была в Риге и помогла ей устроиться. Следом за Зане в город подалась и Дзидра.
Дзидры еще не было дома. Обычно она освобождалась только в семь-восемь часов вечера, когда с работы приходила мать ребенка, которого Дзидра нянчила. Не вернулась еще и старая Юрциниете. Зане поставила сумку на стол и скинула с ног туфли. Некоторое время она шлепала босиком по холодному полу, чтобы отдохнули ступни. Потом налила в таз воды, помыла ноги и надела тапочки. Затем вымылась по пояс под краном. Только тогда она почувствовала, что хочет есть.
Поев, Зане вспомнила о газете, которую дала Хелга, и достала ее из сумки, уже довольно помятую. Что же там интересного, — может, какой-нибудь занимательный рассказ? В газетах Зане обычно читала только рассказы о любви или статьи, в которых описывались семейные драмы. Все остальное казалось ей скучным.
Раскрыв газету, Зане не нашла ни рассказа, ни романа. Хелга, наверно, пошутила. Затем вдруг, небрежно пробегая глазами страницу, наткнулась на два слова — «Зане Вилкуп…»
По спине пробежала жаркая дрожь. Зане трясущимися руками схватила газету и склонилась над ней, словно близорукая. Господи милосердный! Что же это такое?! Дальше следовало: «Дзидре Вилкуп, Леону Зейзуму, Бируте Межалацис…» «Что это такое? Я с ума схожу, что ли? За что нас всех поместили в газету?»
Понемногу она успокоилась и стала читать.
«Открытое письмо комсомольцам и молодежи, жившим раньше в Силмале…»
Прочитав письмо, Зане некоторое время сидела разинув рот. Вот тебе и раз! Просто невероятно. Нет, ей-богу… кому это в голову пришло выкинуть такое? В газете назвать всех по именам!
Зане, пожимая плечами, снова перечитала необычное письмо. Целых десять подписей. Всех она знает, кроме двух — «Ингрида Лауре» и «Максис Забер». Кто это такие, откуда?
Смотри, даже эта пигалица Виолетта подписала… и Валия! Нет, ну скажите на милость, и Валия, которая, как безумная, рвалась в Ригу и в каждом письме жаловалась и сетовала на неинтересную, скучную жизнь. Что же это стряслось с ней, если она перестала думать о Риге и хочет, чтобы все вернулись в Силмалу?!