Ливия уселась рядом и начала болтать.
Вальс кончился, и Даце высвободилась из рук Атиса. Но он и теперь не оставил ее в покое, а пошел за ней.
Даце искала глазами Максиса. Наверно, и он следил за ней и сразу же пошел, улыбаясь, ей навстречу.
— Я думал, что не поспею, — сказал он. — Аугуст застрял в одном месте. Но еще не все потеряно. Приглашаю тебя на следующий танец.
«Ишь какой дьявол!» — мысленно обругал его Атис и стал смотреть, как тракторист обучает Даце фокстроту.
Даце в самом деле совсем не умела танцевать фокстрот, но с Максисом она почему-то чувствовала себя очень свободно, хотя, танцуя, часто ошибалась и только смеялась. Они то и дело сбивались с такта и сталкивались с другими парами.
— Нам надо почаще танцевать, — сказал Максис, — и ты научишься.
— Мне кажется, я уже никогда не научусь, — отозвалась Даце.
— И как еще научишься!
— Ну, как ты съездил?
Максис начал рассказывать, осекся на полуслове и сообщил:
— Купил себе новые часы.
И поднял руку, показывая Даце часы.
— Теперь я верну тебе твои, — сказал он. — Ты очень выручила меня.
— Да что ты… ведь я сама виновата.
Музыка умолкла, и танцоры остановились.
— Я и тебе кое-что привез, — сказал Максис.
Даце покраснела до корней своих белесых волос.
— Зачем, Максис… я ведь сказала, что не надо!
— Я купил тебе несколько новых книг. Завтра принесу. Ладно?
— Ладно, — согласилась Даце и подумала, что это уж никак не понравится матери.
— Что теперь играют?
— Медленный вальс. Пошли!
Даце, не возражая, пошла за ним.
— Надеюсь, что вы навестите нас, — пригласила Ливия Теодора, вставая. — Мы с мужем будем очень рады.
— Спасибо, — сразу согласился он. — При случае зайду.
Она захихикала.
— Зачем ждать случай? Человек сам хозяин своей судьбы. Зайдите к нам хотя бы в среду вечером. Согласны?
— Хорошо, — поклонился Теодор. — Еще раз благодарю.
Третья глава
— Позвольте, я налью вам еще, — Ливия встала и взяла кофейник. — Булочки берите… не брезгуйте! Разве они не вкусные?
Они втроем — Теодор, Ливия и Дижбаяр — сидели на квартире Дижбаяров и пили кофе. На столе стояла и бутылка коньяку с рюмками.
Теодор уже успел рассказать про свои американские злоключения. Чета Дижбаяров выслушала его с большим вниманием.
— И вы в самом деле мыли посуду? — недоверчиво переспросила Ливия.
— Мыл.
— Ну, это совсем по-американски, — заключила она. — А ты, Карлен, в своей жизни еще ни одной тарелки не помыл! Видишь, за границей мужчины моют посуду. У нас же никогда. Все женщины да женщины.
— Да ну тебя, болтунья!
— Расскажите еще что-нибудь, пожалуйста!
— Но я в самом деле не знаю, что вам рассказывать? Все было тяжело, не было ничего хорошего.
— Ой, как раз наоборот — для меня все, все очень хорошо! И очень интересно! Ведь это совсем другой мир. Я отдала бы десять лет жизни за то, чтобы пожить там хоть год, хоть несколько месяцев!
— Ну, ты говоришь глупости, Ливия… Вы не обращайте на нее внимания, у нее такая восторженная натура. Ей все равно чем, лишь бы восторгаться. Разрешите налить вам еще капельку коньяку, — хозяин дома потянулся к бутылке.
— О нет, Карлен, я восторгаюсь не всем, далеко не всем!
Она смотрела на Теодора и улыбалась. Этот человек… человек с другой планеты. Он совсем, совсем чужой. У него необычное выражение глаз, необычные жесты и все, все у него другое! Даже запонки и те какие-то необыкновенные.
И Ливия, не в силах побороть желание хотя бы дотронуться до него, словно невзначай, положила свою ладонь на рукав Теодора.
Жаль, что он так скуп на слова и неоткровенен. Но это понятно. Он боится. Даже двоюродному брату Эгону не сказал того, что думает, — несомненно, это так. А тот, дурак, поверил. Ха, ха!
Ливия посмотрела на гостя, как сообщница.
— С нами вы можете быть откровенны. Мы ведь все понимаем.
Теодор растерялся.
Дижбаяр недовольно сдвинул брови.
— Ливия, может, ты принесешь нам горячего кофе?
Она усмехнулась и, лукаво взглянув на Теодора, вскочила и ушла на кухню.
А Дижбаяр начал расспрашивать Теодора о ценах за границей.
Было уже совсем поздно, когда Теодор простился. Дижбаяр и Ливия проводили гостя до двери, пожелали счастливого пути и просили заглянуть как-нибудь снова.
Когда Теодор вышел во двор, за его спиной раздались торопливые шаги. Его кто-то догонял. Теодор слегка вздрогнул, затем услышал тихий, смеющийся женский голос: