Веру Николаевну я конечно знала. Она в банке вместе с Александрой Ивановной работала оператором. Знала, что у неё случилось большое несчастье – погиб муж в аварии, как и моя мама, что остались двое детей девочка и мальчик, что её родители ей хорошо помогают, что у неё есть брат – женатый и живёт в деревне. Когда я приходила к Александре Ивановне в банк, то видела Веру всегда опрятно одетой. Она с любопытством посматривала на меня своими большими красивыми глазами.
Теперь оказалось, что у неё есть ещё и младший брат, мой ровесник и учится в военном училище на Дальнем Востоке.
-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.
Он вошёл неожиданно, все двери в солнечное летнее утро всегда открыты настежь. Высокий, спортивный – сквозь лёгкую голубую тенниску просматривалась игра накачанных мышц. Застывшая улыбка делала его лицо смущённо-привлекательным.
Сестра назвала его и меня, кратко представив нас друг другу.
Остальное всё как у молодых людей.
В это первое для нас утро, Михаил проводил меня до дома, договорились о встрече вечером. И эта первая встреча – ничего необычного, но незабываемая на всю жизнь. Он вёл себя подчёркнуто вежливо, говорил смело, открыто, не стремился к сближению, только в конце встречи взял в свою сильную руку мою, поцеловав, больше не отпускал, а при прощании нежно привлёк меня к своей груди и, расцеловав в обе щеки, сказал:
– Жди, Натали, год пролетит, не увидим как.
На крыльце я просидела до рассвета. Три часа встречи… И этому парню я поверила до конца. От него исходила необыкновенная правда, о чём бы он ни говорил. В любой затронутой теме просматривалась романтичность, цельность – вот за таким, как за каменной стеной, о чём и он говорил о военных (с кем можно в разведку).
Конечно, он напишет мне, и я отвечу, и год пролетит как день. Он покажет мне свои любимые горы, мы будем рвать клубнику, малину, облепиху, он подарит мне целое поле цветов. Я уверена, что он всё это выполнит. Он так обо всём красиво и увлечённо говорит, это в его душе, он всем сердцем любит природу, животных и пчёл. Я уверена, что эта его романтическая увлечённость, цельность вселила уверенность в меня, что такой парень никогда не обманет и не подведёт.
И вот оно первое письмо. Я приведу его лишь с некоторыми сокращениями.
Письма.
Здравствуй, Натали. Я очень чётко представляю себе, как ты первый раз входишь в класс в качестве учителя, когда об этом думаю, то твоё волнение передаётся мне за тысячи километров. И в то же время я спокоен за тебя – твоя сильная воля и отличные знания предмета сделают тебя замечательным педагогом. Я поздравляю от всей души тебя с первым днём учителя.
Наши профессии очень родственны. Командир в первую очередь должен быть педагогом, воспитателем, душой своих подчинённых. Конечно, разница очень большая в том, что ваши ученики свободны, как птицы вне класса, а наши солдатики регламентированы уставами и наставлениями укладом всей службы.
После Нового года нам предстоит длительная практика в воинских частях на офицерских должностях, надеюсь, что всё получится.
А сейчас у нас, Натали, осень, осень Приморья. Какой это благодатный край. Красиво на нашем родном Алтае осенью – всё в золоте – зрелые хлебные поля, всё налилось в трепетном ожидании – жаворонком над нивой.
Здесь всё тоже, но всё в задумчивом душевном покое, тишине и благодати – это от близости моря – от повышенной влажности.
Затем он просит сообщить новости района, о делах и здоровье своей сестры, о её детях, моих родных. Конечно же, я регулярно отвечала на его письма, где старалась держать его в курсе событий своего села и, что теперь мы часто видимся с его сестрой, что эти встречи и беседы с Верой Николаевной мне не безразличны.
В последующих своих письмах Михаил исподволь, ненавязчиво приучал меня к мысли, что армейская жизнь имеет ряд особенностей. Среди которых – частая перемена места службы, а соответственно и жительства, это и окраины нашей страны, и заграница, что придётся переживать тревожные дни и ночи, длительные командировки, в конечном итоге быть готовыми лучше, чем в том далёком 41-ом.