Чернорубашечники дубинками отгоняют от нее женщину. Диана заставляет себя встать, пригладить волосы, поправить платье. Ее руки дрожат, но она не может появиться перед М недостаточно идеальной.
Когда один из чернорубашечников уводит женщину со сцены, сковав ее руки за спиной наручниками, Диана произносит:
— Теперь я готова предстать перед Вождем. — Конечно, мэм.
Охраняя ее со всех сторон, они сопровождают Диану в гримерку, где перед дверью дежурит еще больше чернорубашечников. Офицеры обмениваются кивками, один из них толкает дверь, Диана заходит внутрь.
Там стоит ее любимый М. Большие пальцы рук заложены за широкий черный пояс, подчеркивающий его мощную грудь, он выглядит именно таким лидером, каким и должен быть. Она добьется, чтобы он стал именно таким лидером. Она бросается в его объятия, утыкается лицом в его шею.
— Дорогая, — говорит он, приподнимая ее подбородок к свету. — Что с твоим лицом? На тебя кто-то напал?
— Ничего страшного, милый. Просто небольшая царапина, которая благодаря твоим людям не оказалась огромной. — Она лучезарно улыбается ему. — Главное, что ты в безопасности.
— Небольшая заварушка не собьет меня с курса, — со смешком отвечает он, но звучит это как-то натянуто. Она отмечает, что его смуглая кожа бледнее обычного. Он испугался, но, конечно, не хочет, чтобы она это обнаружила.
— Я отсиживаюсь здесь, лишь чтобы избежать ненужных разговоров, которые пойдут, если я ввяжусь в драку, — он сжимает кулаки. — Хотя я бы еще как приложил этих крикунов.
— Конечно, М, — шепчет она, придвигаясь к нему еще ближе. — Глупой бы я была, если бы думала, что ты должен рисковать собой.
М обнимает ее, и она ощущает, что он хочет ее. Даже здесь его желание сокрушительно. Но шум под дверями отвлекает его.
— Надеюсь, этот нелепый протест не отвратит публику от БСФ. Нам нужна поддержка, — говорит он.
Диана рада, что пришел момент раскрыть ее план. Вот он, идеальный момент, чтобы М понял, насколько полезна Диана может быть ему и его делу. Какой незаменимой она может стать.
Глава пятнадцатая
ЮНИТИ
Юнити наблюдает столпотворение в Олимпия-холле. Протест кажется ей дерзким, грубым, но сейчас БСФ вызывает у нее отвращение не меньшее, чем демонстранты. Как могла политическая организация, выступающая за порядок и авторитет, допустить протестующих на свой митинг? Гитлер удалил бы несогласных, как хирург — опухоль. Позволив крикунам испортить митинг, Мосли выказал свою слабость.
Куда подевались Нэнси и Питер? Юнити тянется изо всех сил и во весь свой рост, чтобы глянуть поверх обезумевшей толпы, валящей из зала. Но не замечает ничего похожего на приметную шляпку сестры или белокурую голову ее мужа; она оглядывается — невозмутимой Дианы, безмятежно сидевшей, элегантно подобрав ноги и сложив руки на коленях, тоже нет на месте. Слава богу, что сегодня вечером она не взяла с собой Ратулара, его могли и задавить в этом месиве.
И что ей делать теперь, когда сестры испарились? Вряд ли она найдет телефон, чтобы позвонить Муле и Пуле и попросить их о помощи. Они бы с ума сошли, узнав, что она здесь.
Она ищет выход, и человеческая масса наваливается на нее, втягивает в свое движение. Ее руки и ноги переплетаются с ногами и руками мужчин и женщин всех возрастов и положения, даже с детскими, сохранять равновесие почти невозможно, толпа несет ее к ближайшим дверям. Но она знает, что, если упадет, ее не просто ранят — ее затопчут.
Они протискиваются под балконом роскошных лож, и Юнити кажется, что кто-то зовет ее. Она думает, что это, наверное, Диана, и оборачивается к их местам, но сестры по-прежнему нигде не видно. Где же она, черт возьми? Неужели она бросила Юнити и побежала искать своего драгоценного Мосли? Юнити нравится думать о себе как о самодостаточной и сильной, но ей обидно и больно чувствовать себя брошенной.
— Юнити! — теперь уж явственно слышит она. Юнити оглядывает толпу, пытаясь понять, кто же ее окликает. Возможно, это Нэнси и Питер, оказавшиеся впереди? Но затем она слышит: «Сюда, наверх!» Юнити поднимает глаза к балкону и видит силуэт женщины в красном свитере. Может, это та же женщина — с того, другого митинга?