Рэн поглаживает свою острую челюсть. — А как насчет carpe regnum? Что ты можешь сказать мне об этом?
— Захватить королевство. Если бы вы объединили его с clavis ad regnum, то я бы интерпретировала его как призыв к оружию. — Мои губы сдвигаются в сторону в раздумье. Я не очень хорошо разбираюсь в этом, но следую своей интуиции. — Это может быть обещание идеала.
Они все обмениваются сложными взглядами. Во что бы они ни впутались, это очень важно.
— Черт, детка. Почему мы не знали, что у тебя большой красивый мозг в придачу к тем ногам, которыми я мечтаю обхватить свою голову? — Колтон уворачивается от подушки, которую кидает в него Роуэн, и ловит стремительный удар Леви по затылку. Он поднимает руки вверх в знак сдачи, подмигивая и я скрещиваю руки, выпячивая бедро. — Чисто фантазия, но на самом деле, это тот угол, который нам был нужен. Спасибо, Айлс.
Ласковая улыбка пробивается сквозь мое суровое выражение лица. Флирт Колтона — это безобидная часть его обезоруживающего обаяния. Если я заслужила прозвище, надеюсь, это означает, что он принимает мою дружбу. Мне нужен кто-то еще в моем углу, кроме Роуэн.
Мой взгляд скользит по экранам, и я хмурюсь. — Все, что угодно, лишь бы помочь тебе поймать этих ублюдков.
Джуд издаёт мрачный смешок, от которого по позвоночнику пробегает дрожь. — Я забыл, как сильно ты мне нравишься. — Он снова окидывает меня расчетливым взглядом. — Ты полна сюрпризов.
Леви смотрит между нами с опасным блеском в глазах.
— Мы развязали хаос за меньшие проступки, — холодно говорит Рэн. — Те, кто переходит дорогу Воронам, подписывают свои желания смерти кровью, и пока она не высохла, мы покончим с ними.
Лицо Колтона расплывается в безумной, угрожающей улыбке, и он стучит кулаком по столу. — Слышу, блядь, слышу.
В этот момент я верю, что все они способны на то, о чем говорят слухи — даже Роуэн. Жажда насилия очевидна во всех них.
Колтон поворачивается в своем оранжевом кресле, отстукивая последовательность клавиш на клавиатуре, которая перемешивает информацию на экранах. — На этой ноте о психах, умоляющих отшлепать их, вот. — Он сгибает палец, подзывая меня и когда подхожу, он возвращает телефон и показывает на мою сумочку. — Все чисто .
— Спасибо. — Получив телефон обратно, я чувствую себя как вновь обретенный спасательный круг. Я разблокирую его и начинаю просматривать пропущенные уведомления. Странно, но нет никаких сообщений или пропущенных звонков от моих родителей. Это не только странно, но и зловеще. Когда я замечаю, что на меня смотрят со всех сторон, я перевожу взгляд на Колтона и его выражение лица мрачное. — Есть ли это «но» ?
— Есть. — Он вздыхает и кивает на экран. Для меня это все тарабарский компьютерный код. — Вредоносная программа была установлена в скрытом приложении на твоем телефоне. Слышала когда-нибудь о PikCell? Ты скачала его?
Моргаю, качая головой. — Нет. Что значит скрытое приложение? Как оно могло туда попасть?
Уголок его рта приподнимается в улыбке, но это не очень приятная улыбка. — Легко, я могу сделать это во сне.
— Я даже не заметила, что оно там было.
— Так и было задумано, приложение должно выглядеть как что-то, что ты скачала и забыла. Оно создано, чтобы вписаться в твои приложения для фотографии. — Его игривый характер приглушен вспышкой холодного гнева. — Тот, кто его установил, шпионил за твоими разговорами и фотографиями. Ты должна быть осторожна, детка. Это элементарное дерьмо, поэтому не так-то просто вычислить, кто за этим стоит. Ни один из моих подчиненных — они знают, что их король придет за ними.
Джуд закатывает глаза и бормочет что-то по-испански, что звучит как оскорбление и это заставляет Рэна разразиться едким смехом. У меня трясутся руки, когда я листаю свой телефон. Мысль о том, что кто-то читает мои сообщения и имеет доступ к фотографиям, вызывает мурашки по коже. Мое личное пространство было нарушено, а я даже не подозревала об этом.
Сглотнув, я снова проверяю сообщения. Отсутствие сообщений от родителей, беспокоящихся о моем исчезновении на два дня, ставит в тупик. Может, они и отсутствуют, но что-то в этом отсутствии желания знать, где я сейчас нахожусь, меня напрягает. Мои брови сжимаются, и я переключаюсь на мобильный браузер, чтобы поискать местные заголовки.
Ничего.
Никаких новостей или полицейских сообщений о том, что я пропала.
Это невозможно, как они могли не заметить, когда я не вернулась домой ночью? Разве им не интересно, где я? В последнее время я уклонялась от их ожиданий, бунтуя, особенно после того, как в конце игры изменила основные занятия, чтобы сосредоточиться на танцах, но я не могу взять в толк, почему никто не заметил моего отсутствия.
Даже социальные сети.
Если им все равно... значит ли это, что они вовлечены? Эта мысль вызывает плохие воспоминания семилетней давности. Я не могу допустить повторения той ужасной ночи.
Я поднимаю глаза и вижу, что Леви наблюдает за мной. Он всегда наблюдает,и я сглатываю, чувствуя себя выставленной напоказ.
Я подношу телефон к уху, прежде чем Кольт удивительно быстрым движением бросается вперед и хватает меня за запястье, он прерывает звонок до того, как он соединился. Леви появляется у меня за спиной, стена теплых, упругих мышц и обхватывает меня рукой и забирает телефон, прижимая меня к своему телу.
— Что...?
— Прости, детка, ты не можешь никому позвонить. — Прикосновение Колтона нежное, он проводит большим пальцем по моему запястью, и, клянусь, я слышу, как позади раздается разочарованный гул Леви. — Во всяком случае, пока нет.
— Почему? — Смотрю на Роуэн в поисках уверенности и она кивает. — Я должна хотя бы дать кому-то в моем доме знать, что я в порядке. Жива, здорова и все такое.
Я поднимаю руки в джазе, но это мало помогает мне чувствовать себя лучше. Позитивный свет, к которому стремлюсь, не смывает склизкое чувство, прилипшее к коже.
Если поговорю с родителями, то узнаю, причастны они к этому или нет, и сердце колотится тяжелыми ударами. Так или иначе, я должна узнать, оживает ли мой самый большой страх.
— У нас пока нет твердых ответов. — Рэн привлекает всеобщее внимание. Когда бы он ни говорил, он с легкостью командует комнатой. В свои двадцать три года он уже сильный человек, и я представляю, что власть будет только укрепляться. — Мы хотим знать, кто организовал нападение, и не исключаем твоих родителей.
Мое сердце бьется сильнее. Не исключаем. У него те же вопросы, что и у меня. — Это не они.
— Мы обеспечим твою безопасность. — Грубые слова Леви и порыв горячего дыхания, обжигающего мою шею, заставляют сердце биться, а тело согреваться. — В этом я готов поклясться.
10
ЛЕВИ
Обещание слетает с моих губ прежде, чем я успеваю подумать о его смысле. Как это продолжает происходить? Мой железный контроль идет прахом, когда дело касается ее. Мне все труднее держать себя в руках, незнакомые эмоции накатывают тем сильнее, чем больше времени я вынужден проводить рядом с ней, в тесном контакте со своей одержимостью.
Я стискиваю зубы, когда Айла сдержанно кивает и часть паники уходит из ее ярко-голубых глаз. Мне не нравится, как от этого странное ощущение расширяется и оседает в моей груди, словно несу личную ответственность за нее. Я не подписывался на это дерьмо.
Я бросаю резкий взгляд на Рэна, чертовски раздраженный тем, что он позволил ей остаться здесь, чтобы поделиться с ней информацией о нашей ситуации. Мы не делимся своими секретами ни с кем, кроме тех уз, которые создали, чтобы создать нашу семью.