Невозможно.
Это должно пугать ее — быть в моей власти.
Я хочу поцеловать ее снова, и это выводит из себя, я никогда так сильно не боролся за контроль над собой.
— Ещё раз. — В моем голосе слышится гравий.
Айла вздрагивает и кивает. Я крепче сжимаю ее запястья, борясь с иррациональным желанием прижать ее спиной к зеркальной стене и обхватить длинными ногами за талию, пока я погружаюсь в нее, трахая ее до тех пор, пока отпечаток моего члена не останется навсегда в ее киске. Мой член пульсирует от этой фантазии.
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, я отпускаю ее и отступаю назад, открывая и закрывая ладонь, чтобы развеять воспоминания о мягкой коже. — Ты еще не поняла этого, но ты поймешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Кинестезия. Твоя природная интуиция и атлетизм. По сути, твое тело умное. — Я обхожу по кругу, замечая, как она мотает головой туда-сюда, чтобы проследить за мной. — У тебя есть инстинкт, но ты не знаешь, как двигаться. Я собираюсь показать тебе, как.
— Я думала, ты именно этим и занимаешься.
Сосредоточься, это то, что я делаю лучше всего, могу приучить себя не хотеть ее так же, как я оттачивал любой другой навык. Я окидываю ее тело оценивающим взглядом, обращая внимание на то, как держит мышцы, как сбалансирован ее вес — игнорируя все остальное, на что я хочу смотреть, пока это не впечатается в мой мозг.
— Это было больше похоже на то, что я играю со своей едой, но теперь я вижу, как ты двигаешься. — Постукиваю боковой стороной стопы по ее ноге. — Сдвинь это на несколько дюймов. Хорошая девочка. Когда я наброшусь на тебя, оттолкнись оттуда, чтобы увернуться от моего захвата. У тебя нет такой плотности мышц, чтобы бросаться, но это не значит, что ты не сможешь отбиться от того, кто вдвое больше, тебе просто нужно стратегически в этом, использовать скорость, использовать импульс противника против него.
Узнавание пересекает ее раскрасневшееся лицо. — Например, то, что ты сделал, когда я была в пируэте.
— Верно, дело не столько в способностях или знаниях, сколько в том, как ты все это используешь.
Отступив к краю ковра, я уловил движение на периферии. Колтон прислонился к открытому дверному проему, уперев предплечье в голову. Черт побери. Надеюсь, он не видел, как мы целовались. Рэн оттаскивает его, когда он проходит мимо, и с ухмылкой заглядывает в зал.
К черту их.
Я расправляю плечи и атакую. Она не блокирует меня, но так даже лучше. Она оттолкнулась слишком поздно, врезавшись в мой бок, вместо того чтобы полностью уклониться и на лице появляется решимость, когда поправляю ее и предлагаю другое направление, прежде чем позволить попробовать еще раз.
Мы продолжаем, и я начинаю давать отрывистые указания, пока ей не удается успешно уклониться.
Ее приспособляемость — приятный сюрприз, и можно превратить в скрытую силу, если ей понадобится использовать для выживания.
— Бу-у-у-у-у-у, детка! — Айла поднимает кулаки в воздух, смотрит на меня и покачивает бедрами в победном танце. — Это было потрясающе! Я чувствую себя потрясающе прямо сейчас.
Я потираю центр груди, желая впиться когтями в грудную клетку и вырвать свое сердце за то, что оно посмело раздуться при виде ее возбужденной улыбки.
— Тебе еще предстоит пройти долгий путь .
Ее улыбка растягивается. — Давай, ворчун. Положительное подкрепление отлично сочетается с обучением.
Она трепещет ресницами с тем же заманчивым блеском в глазах, что и раньше. Хорошая девочка, — эхом отдается в голове, и я целую ее не ради награды. Это путь, который я не могу пройти снова.
— Обучение, — поправляю я, нахмурившись. — Техника самообороны.
Она поджала губы и презрительно выдохнула. — То же самое. — Ее глаза сверкают, и она хлопает в ладоши. — Можешь показать мне, как метать нож? Это так круто, когда ты это делаешь.
Воздух вырывается из легких в изумленном порыве. Господи, ее искреннее выражение лица и готовность — это слишком, мне хочется верить, что могу ей доверять. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.
— По одной вещи за раз. Успешно блокируй меня, пока я не вооружил тебя оружием, принцесса.
Она ухмыляется, принимая правильную стойку. Я был прав, ее природные способности помогают овладеть техникой быстрее, чем обычному человеку, лишенному врожденного инстинкта.
Я говорю себе, что показываю, как защищаться, чтобы она больше никогда не чувствовала себя беспомощной, но если я буду рядом, она никогда не будет такой.
13
ЛЕВИ
Позже, за полночь, Колтон сидит со своим портативным планшетом, а я стою на страже. Через дорогу стоит Музей Основателей, большое кирпичное здание — место встречи, на которую вызвали Рэна. Мы здесь, чтобы осмотреть его.
Колтон в третий раз смотрит на меня с самодовольным выражением лица. Он практически вибрирует от того, что сдерживает.
Я вздыхаю. — Что?
— Боже, я думал, никогда не спросишь. Ты такой властелин границ, и тебе повезло, что ты ей нравишься. — Он вскакивает с корточек, чтобы подключить планшет к большой зеленой трансформаторной будке, которая распределяет электричество по этой городской сети. Во время работы он разговаривает руками. — Я видел это выражение на твоем лице, когда ты был в спортзале. Ты тоже наслаждался собой. Наверное, гораздо лучше иметь ее в пределах досягаемости вместо того, чтобы преследовать издалека, да?
— Заткнись, блядь. — Я осматриваю наше окружение, одновременно стаскивая с его головы шляпу электрической компании Торн-Пойнт. — Там не на что было смотреть. Я показал ей, как не подставлять свою задницу под хищные белые фургоны.
— И не брать конфеты у незнакомцев, если только конфета не твой член, обмакнутый в карамель? Эй! — Он уворачивается от моего удара и выскакивает с ехидной ухмылкой. Ебаный дурак. — Ооо, она тебе нравится, так и знал! Я забираю гребаный банк в споре. Вот почему у тебя всегда такое зажатое выражение лица, когда она рядом, да? Посмотри на себя, Леви, ты сильно подавлен и не знаешь, что с этим делать, кроме как дрочить на мысли о ней. Хочешь, чтобы я тебя пригласил? Твоя игра во флирт — дерьмо. Ты, по сути, одичал.
Я стиснул зубы, довольный тем, что он не видел, как мы целовались. Если бы он увидел, то не смог бы об этом молчать. — Оставайся на задании. Мы должны прикрыть Рэна.
— Остынь. — Его смех обрывается на трезвом выражении лица. — Ты же знаешь, что я никогда не буду шутить, когда на кону стоит твоя жизнь.
После напряженной паузы я киваю, знаю это. Мы бы пролили кровь друг за друга в одно мгновение.
— Это не имеет значения. — Я перехожу в другой угол огороженной территории вокруг трансформатора, засовываю кулаки в карманы ветровки с логотипом электрической компании на груди и мои пальцы сжимаются вокруг моего ножа. — Давай просто покончим с этим.
— Хорошо, хорошо. — Он высовывает язык из уголка рта, забавляясь с серебряным шариком пирсинга, пока его пальцы летают по клавиатуре. — Кстати, я заметил, что это не было отрицанием.
Мой рык заставляет его фыркнуть.
— Мне все еще это не нравится. Особенно если мы правы насчет всего этого дерьма про тайное общество.
— Мне тоже. — Кольт выдохнул. — И меня бесит, что у меня один тупик за другим с записью наблюдения. Она не отслеживает. Я бы знал, если бы кто-то отключил брандмауэры, чтобы пройти через мои протоколы безопасности.
— Такое ощущение, что они играют с нами. — Стиснул зубы.
Кольт бросает злобный взгляд в мою сторону. — Так что мы играем прямо в ответ.
Он отсоединяется от трансформатора и мы переходим в тень пристройки, которая раньше была музеем. Сняв форму, мы складываем ее в вещмешки, которые ставим под кусты, растущие на задней стороне здания. Он протягивает мне черную шейную повязку, затем надевает свою.