Он прижимает меня к себе, в глазах полыхает расплавленный огонь. Дыхание, которое вырывается у меня, неровное.
— Я помню каждую минуту урока, который ты мне дал, — пробормотала я.
Кожу покалывает от грязных воспоминаний о том, как Леви стоял на коленях у моих ног в своем строгом смокинге, не сводя с меня взгляда, прежде чем перекинуть мою ногу через плечо, чтобы пристегнуть кобуру к бедру. Он вытащил острый нож и начал ту же эротическую игру, в которую мы играли с того самого момента, когда он впервые прижал меня к мату в спортзале, заставляя повторять все, чему он меня учил о том, куда наносить удары. За каждый правильный ответ он давал мне награду. Его пальцы прошлись по моему шраму, как обещание, затем он запустил пальцы в мои трусики, оттянул материал в сторону и пожирал мою киску, пока мне не пришлось оттолкнуть его. Даже тогда он вырвал у меня еще один оргазм, прежде чем удовлетворился.
Мои щеки заливает тепло, когда Леви просовывает руку в разрез юбки, нащупывая кожаные ножны. В его горле раздается первобытный звук, когда он берет мой рот в еще один обжигающий поцелуй, и сердцевина пульсирует от бесконечного желания, которое он пробуждает.
— Такими темпами мы никогда не попадем внутрь шара. — Мой голос легкий и бездыханный.
— Я бы предпочел это, — говорит Леви.
— Давай присоединимся к остальным, Рэн сказал, что мы должны войти вместе.
Вздохнув, он кладет руку мне на спину и ведет к нашим друзьям. Щеки Роуэн розовеют, а тщательно уложенный костюм Рэна помят, словно она вцепилась в него когтями. Они оба кивают нам. Колтон и Джуд надевают свои маски. У всех парней одинаковые маски, кожаные, похожие на демонические, с гневными выражениями. Мы с Роуэн решили использовать грим для создания своих масок.
— Все готовы? — спрашивает Рэн. Его хитрые голубые глаза оглядывают каждого из нас. Он разглаживает морщины на своем смокинге, проверяя технику связи, которой нас всех снабдил Колтон. — Пойдемте, устроим хаос.
— Пусть царит хаос, верно? — Я ухмыляюсь, когда Леви бросает на меня горячий взгляд за использование его поговорки, которую подхватила.
— Вау, осторожнее, — поддразнивает Колтон. — Это детские глазки. Оставьте это на потом, ребята.
Джуд смеется, обхватывая Колтона за плечи. Они ведут нашу группу по красной ковровой дорожке, приветствуя гостей на ночь декадентских удовольствий. Другие гости приостанавливаются перед вспышками фотокамер прессы, которой разрешили расположиться в палатке в надежде получить эксклюзив. Джуд наклоняется ближе после того, как они с Колтоном сфотографировались.
— Шоу будет захватывающим. Я бы остался. — Он передает фотографу сто баксов ловким движением запястья и деловито ухмыляется. — Это сделает вашу карьеру.
Подмигнув, он удаляется от зазевавшихся папарацци. Как только видят меня, они снова включаются в работу, выкрикивая мои и Леви имена, когда понимают, что мы там вместе. Вспышки жгут мне глаза, но я привыкла к этому, нахожу точку фокусировки и фиксирую свою улыбку. Рука Леви крепко обхватывает мою талию.
— Вы были вне поля зрения общественности. Это потому, что между вами и наследником Astor Global Holdings завязался роман? — Женщина, которая спрашивает, направляет микрофон в нашу сторону.
Леви недовольно ворчит при упоминании компании его дяди, и я кладу руку ему на грудь, чтобы успокоить. После того, что он мне рассказал, я готова искать его дядю в толпе сегодня вечером и угрожать за то, что сделал с его семьей.
— Да. — Камеры не пропускают ни секунды моего ответа или поцелуя, который Леви прижимает к моей щеке.
Прежде чем успеваю сказать что-то еще, вспышки фотокамер сменяются вспышками. Мы поворачиваемся, и у меня сводит живот. Мои родители приехали. Отлично.
Это первый раз, когда я вижу их после нелепого обеда в загородном клубе.
Они приостанавливаются, увидев меня, затем политик и его светская жена сменяют друг друга, проходя сквозь строй камер. Остальные прошли и ждут нас в конце, все они смотрят на приближение моих родителей с едва скрываемым раздражением и отвращением.
Леви не шевелится рядом со мной. Небрежное движение, когда он засовывает руку в карман, призвано успокоить окружающих, хотя на самом деле он в дюйме от того, чтобы вытащить один из множества ножей, спрятанных при нем. Я откидываю плечи назад, повторяя его обманчиво настороженную позу.
— Айла. — Мама заговорила первой, когда они подошли к нам. Она цепляет свою руку за мою, и мы вынуждены позировать с родителями. Она сжимает мою руку. — Хорошо, что ты все-таки решила поехать. Я рада.
Фотографы кричат, чтобы мы смотрели в их сторону, и спрашивают, знают ли родители о моей связи с Леви. Улыбка мамы безмятежна.
— Мать всегда знает такие вещи, — отвечает она.
Мышцы Леви напрягаются, готовые нанести удар. Я наклоняюсь так, чтобы оказаться между ним и моими родителями. Это не для их защиты от него, а для того, чтобы я могла сама противостоять им. Это потрясающее чувство — смотреть каждому из них в глаза.
Я знаю, — говорит мой стальной взгляд. Они довольны, потому что думают, что не знаю, почему они так хотели видеть меня здесь, но я знаю. Они не должны были позволить своей жадности поглотить их до такой степени, что она сожгла их мораль.
Папа кривит губы и готовится идти дальше, не желая признавать меня и тянет маму за собой.
Она останавливается. — Айла. — В голосе звучат эмоции, вызванные сожалением, ее взгляд блуждает по моему лицу. Папа резко дергает ее за руку, произнося ее имя. Черты лица мамы скрываются за маской безразличия. — Наслаждайся вечеринкой.
Меня поражает, что она может переживать за то, что они задумали, но все равно предпочла их эгоизм собственной крови.
— Не позволяй им погасить твой свет, принцесса, — бормочет Леви на ухо, когда мое внимание переключается на них. Он отвлекает меня от красной дорожки. — Они не имеют над тобой никакой власти, если ты им не позволишь. Пошли они.
— Да пошли они, — повторяю я.
Он прав, сегодня вечером они думают, что победили, считают, что стали на шаг ближе к тому, чтобы получить больше, используя меня как пешку. Но я не чертова пешка. Я докажу им это, когда мы перевернем столы.
Леви ухмыляется. — Хорошая девочка.
Роуэн берет меня за руку, когда мы подходим к ним и я ободряюще киваю.
— Давайте испоганим их дерьмо, — свирепо бормочет она.
Рот Рэна кривится, а в глазах появляется угрожающий блеск. — Ты прекрасна, когда ты кровожадна, маленький котенок.
Колтон проверяет телефон, пока мы проходим через экстравагантные залы поместья.
— Что это за выражение на твоем лице? — Джуд прищуривается на него.
Он ухмыляется и прижимает телефон к груди. — Ничего, просто язвительный комментарий моей протеже, который на самом деле означает удачу. Я оставил головоломку, которую она не может разгадать
— Что я тебе говорил о том, что нельзя привязываться к своим бродягам? — Рэн закатывает глаза. — Ты позволил ей остаться в твоей квартире, Фокс стал жить с твоими родителями.
— Остынь, все под контролем. Ничто не доступно из этой системы, если только я не нахожусь там, чтобы пройти через меры безопасности. Двухфакторная аутентификация, сканеры идентификаторов, многоуровневое шифрование — все под контролем, здоровяк.
Рэн не удосужился ответить, когда мы добрались до большого бального зала. Артисты на ходулях раздувают огонь и танцуют среди гостей с богатыми красными лентами. Все ребята затихают, становясь все более бдительными к нашему окружению.
— Обращайте внимание на всех, кто проявляет к вам особый интерес, — приказывает Рэн. — У нас есть совершенно новый взгляд на то, с чем столкнулись, но пока не узнаем, что находится в файле, который Ханниган оставил Роуэн, мы можем оперировать только предположениями.