Руки обхватывают шею, и я прижимаюсь к нему, пока он сильно и медленно входит в меня. Это сонно и прекрасно, меньше желания кончить и больше желания почувствовать нашу общую связь. Леви не торопится, довольствуясь тем, что мои губы разъезжаются, а голова откидывается назад каждый раз, когда он входит в мое тело. Его руки обхватывают меня, и он вжимается лицом в мое горло, оставляя след зубами и языком.
Это единственное клеймо, которое я признаю, единственное притязание на меня, с которым я согласна, и я требую Леви обратно, оставляя свои собственные следы.
После того как он кончает, мышцы напрягаются, когда он стонет в наших поцелуях, мы проводим долгое время, покрывая друг друга собственническими метками. Нет никаких сомнений в том, что мы принадлежим друг другу. Нет сомнений, что мы влюблены.
Когда мы наконец останавливаемся, моя голова покоится на его груди, а руки обхватывают меня так крепко, что я знаю: он больше никогда меня не отпустит.
Что бы ни случилось дальше, мы с Леви выдержим это, потому что у нас есть наши друзья и мы друг у друга. Ничто не сможет сломить нас.
40
ЛЕВИ
В пятницу, через две недели после бала-маскарада, мне приходит в голову, что это должен быть вечер боев. Наша обычная рутина уже кажется далеким воспоминанием с тех пор, как эта неразбериха превратилась из случайной пропажи человека в нечто такое, что поглотило все наши усилия по поиску ответов.
Мы не проводили поединков с ночи рейда, но я не отчаиваюсь выйти на ринг против соперника, чтобы сразиться со своими демонами. Айла успокаивает меня от беспокойства, которое было моим постоянным спутником, ее яркое присутствие не отвлекает, как я когда-то боялся. Она сосредотачивает меня, заставляет сосредоточиться,и в ответ я всегда буду заботиться о ней.
Мы вшестером в гостиной Гнезда, Колтон позвал нас, чтобы показать то, над чем одержимо работал с той ночи, когда мы забрали Сайласа Стоуна.
— В любой день, Кольт, — дразню я.
— Знаю, знаю, я прерываю качественное времяпрепровождение твоей ежедневной религией — гибкой у зеркал в спортзале. — Он автоматически уворачивается, чтобы избежать картошки-фри, которую я бросаю в него со своего места, сидя на диване. Его пальцы не прекращают бесконечного движения, пока он кодирует.
Джуд смеется, опускаясь на другую руку дивана и хрипя от глотка молочного коктейля, который выпил. Хихикая между нами, Айла бьет меня в грудь.
— Не трать картошку! Это святотатство, — говорит она.
— Согласен, — подхватывает Кольт.
— Я куплю тебе еще картошки, — говорю я.
— Уже за полночь. Они уже закрыты, так что относитесь к каждой картошке с любовью и уважением. — Роуэн направляет на меня одну из своих картошек фри с дивана напротив нас и вскрикивает, когда Рэн тянет ее к себе на колени, хватает ее за запястье и крадет картошку себе, слизывая соль с кончиков ее пальцев со злой, безапелляционной ухмылкой. Ее щеки розовеют. — Ты должен мне картошку, Король Ворон.
— Ты знаешь, что я подарю тебе весь мир, моя королева, — урчит он ей в шею. — Все, что пожелает твое сердце.
— Оу. — Айла прикладывает руку к груди. — Это так мило.
— Тебя так легко растрогать. Вчера ты задохнулась от фотографии моей бабушки и меня, когда я был ребенком, на Día de los Muertos. — Джуд усмехается, когда она пожимает плечами.
— Я такая, какая я есть, — легкомысленно говорит Айла. Ее рот кривится от озорства. Бросив на меня взгляд через плечо, она подталкивает локтем. — Мне нужно проявить достаточно эмоций для нас обоих.
Джуд стучит своим молочным коктейлем о ее чашку. — Ваше здоровье.
— Это считается моим посвящением в Вороны ?
Я фыркнул, подталкивая ее, чтобы проскользнуть в пространство. Прижимая ее к себе, я бормочу ей на ухо. — Теперь ты одна из нас, принцесса. Я оставляю тебя у себя.
Айла игриво насмехается. — Что ты имеешь в виду? Ты не смог бы заставить меня уйти, даже если бы попытался. — Улыбаясь своим бесконечным колодцем сияющего солнца, она кладет руку мне на грудь над татуировкой в виде голубого цветка. — И я буду той, кто удержит тебя.
Тепло заливает грудь, я ловлю ее руку и целую ее. Наши друзья свистят и кричат, разжигая тепло, пока оно не заполняет меня. Впервые за долгое время я расслабляюсь.
— О, кажется, я нашла работу, на которую можно подать заявление, — радуется Айла, обращаясь к Роуэн. — Театральный факультет ищет новых помощников до весеннего семестра, так что это беспроигрышный вариант — я смогу проводить еще больше времени у сцены.
— Отлично, — говорит Роуэн.
— Это будет не очень большая зарплата, но это начало, верно? — Айла улыбается. — Пока что мне придется искать следующего дизайнера в магазинах подержанных вещей и в Интернете, но это будет еще лучше, потому что я заплачу за это собственными деньгами.
— Я же говорил, я тебя поймал, — говорю. — Все, что ты захочешь, будет твоим.
— Знаю. — Она прислоняется к моему боку. — Для меня важно обеспечить себя.
Вздох вырывается из меня, когда я борюсь между желанием защитить ее во всех отношениях и уважением к ее выбору. Я знаю, как много значит то, что мы вырастили свое собственное огромное состояние независимо от наших семей, но я все равно буду рядом, чтобы дать ей все, что ей нужно.
Колтон подавляет самодовольный смех.
— О чем это? — спрашивает Джуд.
Он поворачивает шею, чтобы взглянуть между Айлой и Роуэн, прежде чем повернуть свой стул. — О, просто о том, что этот разговор бессмысленен. Вам никто не нужен, кроме вас самих, детки.
Роуэн морщит лоб. — Что ты имеешь в виду?
Колтон складывает руки за головой и одаривает нас всех наглой ухмылкой. — Вы готовы. Я позаботился о том, чтобы у вас обоих было столько же денег, сколько и у всех нас.
Губы Айлы раздвигаются. — Правда?
— Да, черт возьми.
— Как? Ты взломал банковский счет моего трастового фонда и разделил его между нами?
— Нет, но могу это сделать. Я же говорил тебе, я очень хорош в своем деле. Я создал инвестиционные портфели для вас обоих. Сначала создавал портфель Роуэн, но как только узнал, что ты с нами... — Он кивает мне. — Я хотел, чтобы ты могла делать свой собственный выбор и не быть обременена родителями.
— Колтон, — произносит Айла водянистым голосом. И она, и Роуэн ошеломлены. — Спасибо.
— Семья, детка. Мы тебя прикроем.
— Я бы все равно отдал тебе каждый цент на своих счетах, — говорит Рэн Роуэну.
Ухмыляясь, она игриво ударяет его. — Ну и кто теперь сладкий папочка?
Айла захлебывается смехом, ее ухмылка яркая и необременительная, от которой мое сердце наполняется теплом.
— Ты ближе, Кольт? — спрашивает Рэн несколько минут спустя, когда он возвращает свое внимание к компьютеру.
— Почти. — Постоянное клацанье клавиатуры продолжается, вместе с его непрекращающимся бормотанием про себя.
— Может, ты хотя бы скажешь нам, что это такое? — спрашивает Айла.
— Нет, но я дам подсказку, потому что это как будто я сделал нам всем подарок и мне нужно, чтобы вы открыли его пораньше, чтобы получить удар этого сладкого, сладкого серотонина. — Он выпивает третью порцию энергетического напитка и взъерошивает свои и без того взъерошенные каштановые волосы. — Это связано с чем-то, что начинается на «к» и заканчивается на «жопа».
— После этого тебе нельзя пить энергетические напитки. — Рэн с отвращением смотрит на стопку, собирающуюся на столе.
— Ты говоришь это сейчас, пока тебе не понадобится доступ, который могу дать тебе только своими волшебными пальцами. Тогда все, взломай это, напиши программу для этого. Признай это.