Слепой Закон равно защищает добрых людей и бесполезную шваль.
Дяде Ване нужно было посидеть в тюрьме и нечасто я видел арестантов, так легко берущих в плечи свой срок. Казалось, дядя Ваня не замечает ни дубаков, ни решек, ни локалок, ни того, что ест баланду вместо домашней пищи, гуляет в бетонном прогулочном дворике под перекрытием решеток, а не в городском парке - его радовало всё, его радовала сама жизнь.
Сильное облегчение испытал дядя Ваня после убийства. Видно, настрадался мужик за три десятка лет.
Большинство, огромное большинство арестантов моими товарищами не стали и стать не могли - я хоть и не Сирота, но у меня тоже есть свои Понятия. В мои Понятия не вписываются мутные пассажиры.
Брол.
Девятнадцатилетний учащийся музучилища. Несостоявшийся лабух. Саксофонист или "сексофонист", как отзывались о его увлечении в хате.
Групповое изнасилование.
Я бы побрезговал втыкать в обтруханную спермой дырку. Брол был четвертый - как раз, когда у девки уже по ляжкам текло. Даже представлять такое противно.
- Я только спросил, как она себя чувствует? - объяснил сообществу Брол свое участие в групповухе.
Все ему тут же безоговорочно поверили: изнасилованная подонками девка-терпила на него наговаривает, дружки-подельники, называя его в числе соучастников, разумеется, пытаются его втянуть и замазать, экспертиза, обнаружившая его сперму во влагалище девахи стопроцентно лжет, один только Брол говорит правду:
- Я только её спросить хотел!
Как можно не поверить? Ясное дело - человек тут не при делах.
Брола звали Олег.
На правой кисти в районе большого пальца у него была татуировка "БР". Подразумевалось, что где-то по воле сейчас ходит второй подобный же небрезгливый олух, у которого на этом же месте наколото "АТ" и при рукопожатии буквы совпадают и складываются в слово "БРАТ". На другой руке у него была татуировка "ОЛ". У его чувихи, значит, было наколото "ЕГ" и когда они с чувихой переплетали пальцы, то получалось имя сексофониста - "ОЛЕГ".
Прочитав обе татуировки - "БР" и "ОЛ" - слитно, я дал сексофонисту погоняло - Брол.
Прилипло - намертво.
Он действительно был по жизни не "Олег", а "Брол".
Завалил в хату с заполошными глазами:
- Мужики, мне на два часа на волю надо! Срочно! С подельником договориться!
Ага.
На волю.
Прямо с тюрьмы.
Всего на два часа.
Его для этого к нам и привезли, чтобы он туда-сюда шлялся, когда ему приспичит.
Уже с этих слов мы поняли, с какого поезда этот пассажир - болван и олух почище дубёнского мордвина Николая.
Я решил обыграть его стремление попасть на волю "переговорить с подельником". Хата, уже несколько попривыкшая к моим выходкам, поняла меня без слов и решила поддержать.
Вечером после ужина я, сидя за общаком, обратился к братве, расположившейся на шконках:
- А какой у нас сегодня день недели, пацаны?
- Суббота, - с энтузиазмом подсказали мне, ожидая спектакля.
- Верно, - подтвердил я, - Суббота. Так что будем решать? Кто пойдёт?
Я незаметно скользнул взглядом по Бролу.
Брол затаил дыхание и жадно слушал, следовательно готов хавать любую шнягу, которую я ему сейчас буду скармливать.
- Братва, - голосом, ищущим сочувствия, взывал я к арестантам Три Пять, - Мы живем, конечно, дружно, но совесть тоже надо иметь. Я - не пойду. Я - ходил в прошлую субботу. Я вам не мальчик на побегушках. Пусть кто-нибудь другой сегодня идёт.
Брол схватил кинутую косточку всеми зубами:
- А куда, мужики? Куда, надо идти? Куда идти-то надо?
- Да за пивом, - лениво пояснил со своей шконки Алмаз.
- Мы тут по субботам вечером за пивом по очереди ходим, - подтвердил Игорёк.
В хате, действительно, витал ощутимый запах алкоголя - от пакетов с брагой, затаренных Камилем под полы.
- Как "за пивом"? - Брол поверил, поверил сразу, что по субботам арестантов из тюрьмы отпускают на волю затариться пивком, правда его, не смотря на природную тупость, всё еще покалывали иголочки сомнений.
"Надо устранить эти нелепые сомнения в правдивости моих слов".
- Обыкновенно, - нудным тоном, как о давно надоевшей процедуре начал раскладывать я, - Всего три банки. На вахте говоришь: "Я из Три Пять". Тебя пропускают. Возвращаешься обратно с пивом - одну банку оставляешь на вахте, две - несешь в хату. Я ходил на прошлой неделе. Сегодня пусть кто-нибудь другой идёт.
"Поверил!", - оценил я загоревшиеся глазенки Брола, - "Ещё чуть-чуть - и побежит".
- А деньги? - спросил Брол с последней надеждой, что его всё-таки разыгрывают.
- Какие деньги?! - понятливый Игорёк подыграл мне, - Ненужные летние вещи! Сейчас скинемся у кого что из шмоток есть, тётя Клава нальет три банки за одежду.