К Алмазу присоединился его кореш Игорёк. Луку и Брола никто не спрашивал. Последним высказался Павлецов:
- Как ты скажешь - так и будет.
"Спасибо, пацаны!", - хотелось мне сказать, - "Спасибо, что отдали мне этого скота!".
На кон я поставил свою дальнейшую жизнь в неволе - и выиграл этот кон!
Меня поддерживает хата!
Я - стремящийся, а не рядовой мужик.
Отныне я - отвечаю за хату и говорю со всей тюрьмой от имени Три Пять.
Все вопросы - ко мне.
От волнения подкатил комок к горлу.
Я вспомнил каким тоном и какими словами говорил Сирота с чёртом, когда указывал ему место и постарался воспроизвести, добавив от себя немного сержантской стали:
- Ну ты, животное, - обратился я к Боре, - Встань сюда, падла.
Я указал на пятак перед общаком и Боря покорно встал на указанное мной место, ожидая моего решения своей судьбы.
- Жить будешь пидором, - приказал я, - За общее не садишься, с общего не берешь. У тебя тоже никто ничего брать не будет. Кушаешь с полу. У тебя будет своя миска, своя ложка и своя кружка. Пробьешь в них дырки, чтобы с людской посудой не перепутать. Спать будешь под шконкой. Возле дальняка. Утром и вечером моешь полы в хате. Исполняй.
Боря закатал свой матрас на втором ярусе и перенес его под ту шконку, что была ему мной указана. Расстелившись на новом месте, Боря подошел к общаку и забрал из-под него свои столовые приборы казенного образца из штампованного алюминия.
- Еще раз дотронешься до общака - убью, - пообещал я Боре.
- Угу, - уныло прогундосил он.
- Ты понял меня?
- Угу.
- Не "угу", а "ты понял меня"?
- Понял.
Прежде, чем убивать человека, пусть даже пидора, необходимо сначала предупредить, а потом удостовериться, что человек тебя понял верно и полно. "Угу" тут не годилось. Необходимый и правильный ответ - "понял".
Убил бы я Борю, если бы он меня ослушался и дотронулся до общака?
А вы бы как поступили на моем месте?
Как бы вы поступили, если бы люди доверили лично вам смотреть и отвечать за порядком и отношениями в хате и надеются на вашу силу и опыт?
Наплевали бы на их надежды?
Злоупотребили бы доверием?
Конечно убил!
Не меняться же мне с ним местами?
По мне, так лучше десять лет Смотрящим, чем два года пидором.
Я мельком посмотрел на Луку и Брола. Эта два "не пидора" сидели с таким видом, будто они с Борей не из одного теста и их не касается мой правёж. Но в глазках - я ясно прочитал это - замельтешило беспокойство за собственные попы, возле которых становилось горячо. Могу поклясться, что им сейчас мучительно хотелось чем-нибудь меня задобрить - трусы мои постирать или другие грязные вещи - лишь бы только отвязаться от липкого страха, что я могу и их тоже услать под шконку и заставить жрать с пола.
Если молодой солдат в армии подшивает подворотничок старослужащему или стирает ночью его носки - это почти всегда такой вот Боря или Брол, только не вскрытый до поры.
Вспомнилось как нас, весь наш гордый и смелый призыв, часами били уроды-черпаки, вспомнилось, как Тихону отключили сердце и его оживлял медбратишка Аранович - и глубоким омерзением к Луке и Бролу наполнилась душа моя.
Наш призыв, как бы сильно нас не били, не обстирывал и не подшивал старослужащих.
32. Подлость Балмина
Тюремная хата даже отдаленно не похожа на казарму, но ее сходство с армейской палаткой или, еще сильнее, с землянкой - разительно. В землянке, в которой я жил и в тех землянках, где мне доводилось бывать, гораздо темнее, чем в хате и полы были залиты бетоном, тогда как в хате они деревянные, крашеные, тёплые. Вот только народец тут не армейский.
Скользкий тут народец.
Душный.
В самом скором времени я нашел, что уклад жизни на тюрьме сильно смахивал на распорядок дня службы на позиции, если бы командирам пришла прихоть устроить из этой позиции санаторий для личного состава. По расписанию были только приём пищи три раза в день и проверки в восемь утра и в восемь вечера при приеме-сдаче дежурства дубаками. Строиться было не обязательно, нас считали не перекличкой, а по головам лежащих и сидящих, единственно просили не ходить во время проверки по хате, чтобы не путать счет. Всё остальное время мы были предоставлены самим себе и варились в собственном соку, точно так же, как варится в собственном соку и сходит с ума взвод, поставленный на позицию. Вне расписания шли часовая прогулка, еженедельная баня и вызовы к следаку или адвокату. По другим поводам администрация с нами в контакт не вступала и от отбывания наказания не отвлекала.