— Разрушение стереотипов — это всегда движение вперед, — заметил он.
Анна подумала, что тысячу лет не видела мужчину, который разговаривал бы так, как этот. Обычно беседа — это пинг-понг, в котором слова вместо шарика. Короткие фразы, колкости, слова-пароли. Так говорят коллеги, приятели мужа, Витечки. Кидаются фразами из рекламы, которую крутят по телевизору.
Она устранилась от разговоров не только с ними, но и с самим Витечкой. А потом постепенно избавила себя от необходимости видеть его слишком часто. Она оставалась на звероферме, где в ее распоряжении отдельный домик. Прежде в нем ночевало областное начальство, а иногда — московское. Потом выстроили современную гостиницу, и Анна поселилась в доме, который никого больше не интересовал.
— А… ведь вы… — она откашлялась, потому что голос внезапно сел, внимательно оглядела лицо Сухинина, его высокий лоб, почти без морщин, — не из местных жителей.
— Почему вы так решили? — спросил он.
— У тех, кто живет в холодных местах, на лбу поперечные морщины почти с детства. Люди хмурятся на ветру. Говор у вас тоже не Суходольский.
— Неужели? — Он удивился. — А я-то думал, что уже врос в местную среду.
— Ясно, — усмехнулась она, — если до сих пор вам никто не сказал об этом, значит, вы или большой чин в своем деле, или вас просто очень уважают.
— А я думал, что говорю на «о», как все, как вы, например, Анна.
— Говорите, но есть тонкости, которые…
— Так-так-так… рассказывайте. — Теперь мужчина подался вперед. Анна почувствовала сладковатый запах. Ваниль?
— Вы откуда-то из южных областей, — сказала она. — Это все равно, как… — Она хотела сказать, что это как цвет шкуры енота. На Дальнем Востоке и в здешних северных лесах они отличаются оттенком. Но она решила не кидать ему кость.
— Вы не совсем правы, скорее я с запада. Не томитесь гаданием, я из Новополоцка, — сказал он.
— Вот как? Это же Белоруссия. Чем вас заманили сюда? Каким калачом? — Она засмеялась. — Неужели здешние места вам показались более хлебными? Между прочим, — она повела носом, — от вас пахнет ванилью.
— Отличное обоняние, — похвалил он. — Моя дочь, вы ее видели, собрала мне ужин. Она сама любит ванильные пончики. Принесла целую коробку. Вас угостить? — Он быстро повернулся к желтому пакету в углу на полке.
— Нет-нет. — Анна так яростно запротестовала, что он улыбнулся.
— Не хотите портить фигуру, — бросил он.
— Она уже испорчена, — фыркнула Анна, ожидая, что он, как обычно поступают мужчины, запротестует.
Но Сухинин промолчал. Странно, но его молчание она не восприняла как согласие с ней, а иначе. Этот человек скорее всего не считал для себя возможным обсуждать ее внешность. Анне это понравилось.
— Я приехал сюда, потому что мне выпало такое служение, — сказал он. — Я вам говорил.
— Служение, — повторила Анна. — Странное слово. Почему не служба?
— Нет. — Он упрямо потряс круглой головой. — Служение, Анна.
Она скривила губы и промолчала. Потом взглянула на часы. Тридцать пять минут двенадцатого. Соседи по купе не появлялись. Она подняла голову и посмотрела на верхнюю полку над Сухининым. Постель готова, проводница застелила еще до объявления посадки на поезд. Конечно, они ведь едут в вагоне «повышенной комфортности». В это понятие входит застланная постель. Но не для тех, кто спит внизу, они должны потрудиться сами.
— Наши попутчики играют в карты. — Сухинин перехватил ее взгляд.
— Откуда вы знаете?
— Я видел, как тот, что помоложе, клал колоду в нагрудный карман. Придут под утро.
— Почему?
— Играют в покер. — Он усмехнулся.
— Вы умеете?
— Играл. Давно. Когда работал рентгенологом.
— Но вы сказали, что вы химик по образованию…
— Это правда. Я работал инженером на химическом комбинате в Новополоцке. А потом закончил курсы рентгенологов и перешел в поликлинику.
— Ого. Как все гармонично в вашей жизни. Просвечивали людское тело, — Анна наморщила нос, — а потом стали просвечивать взглядом душу.
— Да нет, я скорее менеджер.
— Так вы поможете мне разобраться с формулами?
— Конечно, — сказал он. — Я вас жду.
6
Она лежала на полке, в купе была полная темнота. Сосед, казалось, уже спит. А она не могла.
По дороге в Суходольск Анна собиралась подумать. О том, что сейчас для нее важнее всего. Взглянуть издали на свою жизнь, в которой пора принять окончательно два решения. Но этот человек сбил ее с толку.