— Господин, — наконец решилась одна из подвергнутых своеобразной экзекуции чародеек. Мастер, между прочим. — Мы, конечно, виноваты и вину с себя не снимаем — однако прошу учесть, что есть ряд обстоятельств, о которых вы пока не осведомлены.
— И они, несомненно, смягчающие, да? — саркастично поинтересовался Смолов. — А возможно даже оправдывающие вас, олухи царя небесного⁈
— Это не мне судить, господин, — покачала головой без сомнений храбрая и крепкая духом женщина. — Но поведать о них я обязана. Итак, первое: все предыдущие дни пленник провел, не приходя в сознание, не доставляя никаких неудобств и не вызывая подозрений.
— А он, по твоему, должен был тебе лично сказать точную дату и время, когда соберется с силами и попробует удрать, Краснова⁈ — ядовито поинтересовался Смолов.
— Никак нет, господин Старейшина, — со спокойствием обреченного ответила она. Похоже, уже смирилась с любыми возможными последствиями и карами. — Но когда на судно началось столь массированное нападение, что даже я ощутила, как содрогаются защитный барьер, а затем уже мы все услышали звуки боя, не встревожиться было сложно.
— Тревожиться, гуси вы мои пугливые да безмозглые, радоваться, гордиться, переживать, да что угодно испытывать вы должны были там, на своем месте! На посту, куда я вас назначил лично, лично проинструктировал, под свое слово попросил господина выдать вам лучшие имеющиеся атакующие и защитные артефакты… И перед которым вы меня выставили полным идиотом, не способным даже жалкую дюжину подчиненных проконтролировать!
— Мне и остальным искренне жаль, что так вас подвели, господин, — поглядела на меня женщина. Мне показалась, или в её взгляде мелькнула затаенная мольба? Впрочем, услышав раздраженное покашливание Смолова, она тут же вернулась к рассказу. — Второй момент — к нам явился посланник от вас, утверждающий, что наша помощь требуется там, на верхней палубе. Мол, горгульи вот-вот прорвут барьер, и вы с Главой сейчас собираете всех, кого можно, что бы отразить атаку.
— Кто принес донесение? — требовательно вопросил Смолов. — Ранг, чин, имя?
— Младший Магистр, чин не видела, вроде штатный боевой маг крейсера, зовут Астафьев Леонид, — отчеканила женщина.
— И у вас никаких подозрений не возникло? Ничего нигде, мать вашу задом наперед, не ёкнуло, что я лично вас инструктировал — ни при каких обстоятельствах не покидать пост, что все приказы передавать вам буду лично я или господин Глава, и даже процесс пересменки будет происходить под моим непосредственным началом? Что даже я должен вам называть пароль и слышать от вас отзыв вы тоже не вспомнили⁈
— Так точно, господин Старейшина — не вспомнили, — включился второй Мастер, подтянутый мужчина лет пятидесяти. — Как на духу, ей-ей — он появился, предал приказ и мы все отчего-то сразу поверили ему. Было ощущение, будто не то, что лично с ним знакомы, но узнавание — вроде почти каждый день на судне его видел. Знаете, такое бывает — ты с человеком не общаешься и даже лично не знаком, но служите в одном гарнизоне, или на одном судне и видите друг друга пусть не каждый день, но довольно часто. И поэтому ты точно знаешь, что он из своих… А позже, уже после боя, как обухом по голове ударили — какой к черту знакомый? Какой Леонид Астафьев? Да я ж этого типа впервые видел! Ну а сейчас уже и лица его не помню толком…
В общем-то, причина была понятна с самого начала рассказа женщины Мастера. Опытный маг Разума, сиречь менталист, просто спустился вниз и внушил всё, что хотел, кучке не слишком-то искушенных чародеев. Дело в том, что эти двенадцать человек, пусть и тоже служили моему Роду и были моими вассалами, были, так сказать, из свежих, из новичков — самых проверенных, сильных и ценных Смелову пришлось оставить там, где они и пребывали — часть под Березовкой, часть вообще в Магадане. Так как моим гвардейцы были признаны едва ли не лучшими по экипировке, боевой выучке и военному опыту, а так же сильно выделялись количеством магов и их силой, они входили в резервы, что находились при ставке. Наряду с гвардейцами Шуйских, ничуть не уступающих моим орлам, и нескольких других Родов, имевших пусть и не такие качественный подразделения, но тоже достойные того, что бы генерал-аншеф включил их в число войск, приберегаемых для самых важных боев.
Я говорил, что Смолов у меня молодец, умница и вообще самая большая моя удача в этой жизни? Наверняка говорил, но повторю снова, ибо он этого целиком и полностью заслуживает. Мой главный, Первый Старейшина, будучи при ставке командования и ничем особо не занятый, решил воспользоваться неожиданно выпавшим свободным временем наилучшим из возможных способов — начал вербовать магов из числа местных.
В Магаданской провинции было очень большое число тех, кто лишился всего — родни, крова, дома, богатств, Родов и вообще всего, чем жили до того. Война жестокая штука, без сомнений, но японцы вывели её на какой-то новый уровень своими зверствами. Даже Цинь в этом вопросе я вполне мог понять — если отбросить эмоции и сосредоточиться на логике, то китайцы творили свои зверства ради определенных целей. С целью поднять больше нежити, насытить элитных тварей, что многие десятилетия, а то и веками находились в анабиозе, на голодном пайке — тех же костяных драконов, гаргулий и прочих… А так же с целью призвать демонов. Отвратительные, мерзкие цели — но с военной точки зрения логичные и понятные.
Японцы же резали всех и вся за здорово живешь, без какой-то очевидной цели и выгоды. Чем настроили против себя магаданцев так, что те готовы были аплодировать мне стоя и пели хвалебные песни в мою честь, когда я устроил гекатомбу из пленников.
В общем, с поломанными судьбами и разрушенной прежней жизнью осталось немало аристократов и бывших ненаследных дворян — Учеников и Адептов из простонародья, не входящих в Рода. Нет, конечно, очень многим всё-таки было куда идти — дальняя родня, друзья и знакомые из других Родов, что с радостью приняли бы в свои ряды нового мага — восполнять потери требовалось всем… Но хватало и тех, кто лишился вообще всего — а учитывая, что моя гекатомба из японских пленных сделала меня в этих краях популярнее Императора, то на предложение Смолова служить моему Роду чаще всего отвечали согласием. И ушлый бывший контрразведчик набрал уже немало чародеев, что не раздумывая принесли присягу моему Роду и оформили все необходимые бумаги — временная администрация провинции охотно шла на встречу целому Архимагу с крейсером за спиной, и как главный, Первый Старейшина Рода Николаевы-Шуйских он имел полное право принимать вассальные клятвы от моего имени. Второй в Роду, как никак… И вообще, давно пора его наградить фамилией — всё же прямое членство в Роду повысит его статус. Одно дело — пусть на высшей должности, но вассал, другое — член Рода!
В общем, к этим людям, надеющимся обрести у меня новый дом и оттого особенно верных и старательных у меня претензий не было. А вот у Смолова, особенно после того, как он увидел, насколько меня подкосило исцеление двух священнослужителей, они были. В том, что я сейчас снова ослаблен и в том, что мы едва не упустили нашу добычу, он винил именно себя, и никакие мои слова помочь не могли. Бывший член Тайной Императорской Канцелярии отмел все мои слова одной фразой:
— Безопасность, особенно внутренняя — это моя ответственность в Роду. И какими бы ни были причины, провал есть провал, господин.
В общем, ещё минут десять для порядка промурыжив бедолаг, он отпустил их восвояси. И сел в кресло напротив моего, задумчиво глядя на кончики своих сапог. Я тоже не спешил лезть с разговорами — обдумывал ещё раз план дальнейших действий. Требовалось отправить отчет и просьбу о подкреплении в штаб, и я собирался это сделать через астральщицу, но перед этим требовалось обдумать, что именно передавать, а что утаить. В конце концов, Астрал и его обитатели — штука крайне ненадежная, враги вполне могут и отследить сообщение, и даже узнать его содержание. А мне требовалось одновременно не дать понять, сколь много мне известно (а ну как переполошатся, плюнут на возможные риски и решат любой ценой прикончить?) о пленном и вместе с тем уговорить Старика срочно слать ко мне своих Архимагов да все свободные боевые суда. Коих у него итак имелось не слишком-то много и нужны они были буквально повсюду.