— А вы что думаете, Аристарх Николаевич? — поглядел на меня Ростислав. — Насколько мне известно, вы в довольно близких отношениях с его дочерью, да и с самим Павлом Александровичем напрямую дело имели… Похож ли он на ослепленного жаждой власти глупца, способного устроить гражданскую войну в столь тяжелый для государства час?
Интересно было бы узнать, откуда ему ведомо про то, что я лично имел дела со вторым по значимости Романовым в стране… Ну да ладно, не будем сейчас заострять на этом внимания. Судя по всему, от светской болтовни мы наконец начинаем переходить к тому, ради чего волхвы здесь оказались. Так что от моего ответа может многое зависеть…
Лгать в этом вопросе я смысла не видел, так что, пожав плечами и сделав ещё один глоток из бокала, честно ответил:
— Он кто угодно, но не дурак. И хотя я согласен, что сейчас худший из возможных момент для подобных склок, но раз Павел Александрович пошел на подобное, значит, другого выхода нет. Страна всё глубже увязает в войне, нас всюду теснят, уже отняли часть территорий… А что делает государь-Император со всей лейб-гвардией, балтийским флотом и многочисленными, отборными войсками, расположенными в лагерях под Петроградом? От кого стерегут? Устраивает балы, тискает фавориток, тратит огромные средства на все эти парады, званые охоты, приемы на тысячи человек и прочее… Вместо того, что бы кинуть клич дворянству, большая часть которого до сих пор не отправила своих войск и чародеев! Воюют в основном те, кто ближе всех к зонам боевых действий… Столица словно в другом мире живет, и с этим надо что-то делать.
Я не произнес этого слова, но оно само повисло в воздухе. Опасное, очень опасное слово, за которое голову с плеч могли снять запросто и куда более важным, влиятельным и могущественным персонам, чем нынешний я. Мятеж…
Установившуюся тишину никто не спешил прерывать. Каждый молча думал о своем, хотя, думаю, мысли у всех были примерно одинаковые. Николай Третий был отвратительным правителем даже в дни, когда государство жило в мире, ну а сейчас оставлять подобного придурка с его английской сукой-женой было смерти подобно. Вместо того, что бы собрать в кулак все силы и ресурсы, призвать под ружьё всех хитрецов из внутренних, не тронутых войной регионов государства, надеющихся пересидеть тяжелые времена в Родовых Землях, пока за них проливают кровь другие, Николай не делал вообще ничего. Видимо, в окружение монарха рисовало ему мир в розовых тонах — мол, и врагам вот-вот по сусалам надаем, и подданые вас обожают, и вообще всё хорошо, государь! Все просто счастливы… Ну ведь не может правитель, какой бы он ни был, знай о реальном положении дел ничего не предпринимать?
— А я вот хотел полюбопытствовать, Аристарх Николаевич, каких религиозных убеждений вы придерживаетесь? — внезапно сменил тему Ростислав. — Отметин в вашей ауре, по которым можно было бы это понять, я не вижу.
— А их разве можно увидеть? — удивился Петя.
— Можно, но это доступно далеко не всем, — подтвердил волхв. — В основном — жрецам и священникам. Одно из маленьких преимуществ нашего положения.
— Я верю в Творца-Всесоздателя, — ответил я. — Но это не религия… Ну, во всяком случае, о её официальных святилищах и служителях я никогда не слышал.
— Звучит, как христианство, — слегка нахмурился Ярополк. — В чем разница?
— В том, что христианам и прочим на их молитвы с небес отвечает не Творец-Всесоздатель, — пояснил я. — Они верят в него, это да — но служат не ему, а Эдему и ангелам. Причем знают об этом лишь самые верхи церкви. Моя же вера… Я не верую в него, я знаю, что он есть. А это всё же разное, согласитесь?
Волхвы переглянулись, обменявшись слегка растерянными взглядами. Да и Ярослава с обоими Петрами удивленно поглядели на меня. Своими словами я сумел удивить всех… Что ж, я не лукавил. Войско Небесное, состоящее из ангелов, языческие боги, разного рода демоны… Веровать в них? Посвящать им свои молитвы, приносить жертвы и прочее? Я заключал сделки, оказывал услуги как наемник, да и сам их нанимал, заказывая услуги. Для меня это просто центры силы, пусть и вселенского масштаба, с некоторыми из которых можно вести дела, а других стоит избегать всеми силами…
Веровать я был готов был лишь в то, что безусловно выше меня. В недостижимый идеал, в истинного Отца всего в нашем мироздании — но вот как раз он не требовал ни храмов, ни веры, ни соблюдения каких-либо догматов. Вот и выходила странная ситуация — я искренне верю в Творца-Всесоздателя, но в нашем странном мироздании это верой и не считалось. Парадокс.
— Гм… Это верно, хотя и не представляю, откуда тебе сие ведомо, — важно покивал волхв. — А что скажешь насчет богов истинных? Наших славных покровителей, что издревле поддерживали род людской ещё до прихода слуг Христовых?
М-да… Как бы сказать, что бы не обидеть? К языческим богам я относился довольно-таки пренебрежительно алчные торгаши, что без уплаты соответствующей цены или личной выгоды палец о палец не ударят. В этом плане ангелы и их Эдем куда честнее… Да и Небесному Войску сила веры людей нужна была для того, что бы поддерживать порядок в нашем мироздании. Основная тяжесть по сдерживанию Инферно, например, лежала именно на них.
Это, конечно, не значило, что их служители поголовно таковы же, рядовые и средней руки волхвы уж точно, но вот старшие их служители, по опыту моей предыдущей жизни, были ребятами ушлыми, хитрыми и никогда своего не упускающими. Собственно, их хозяева именно таких и продвигали на вершину — в отличии от христиан и мусульман, на высшие должности в иерархии язычников утверждали при активном участии своих покровителей сверху.
Конечно, едва-ли Перун занимался подобным лично — могучему богу с культами в тысячах миров смертных и без того было чем заняться. А вот разного рода подчиненные — разного рода Великие Духи, Младшие Божества, особо отличившиеся ещё при жизни жрецы, что после смерти были выделены из общей массы и преобразованы силой для служения в новом качестве — у них было великое множество названий, но обобщенно мы их называли Вознесенные. И вот им, своей свите, боги и поручали мелкое администрирование подобных вопросов.
В этом плане ангелы и их Эдем куда честнее… Да и Небесному Войску сила веры людей нужна была для того, что бы поддерживать порядок в нашем мироздании. Основная тяжесть по сдерживанию Инферно, например, лежала именно на них.
— Я отношусь с почтением к богам моих предков, — ответил я. — Да и, как вы знаете, Род Шуйских больше поддерживает связи со служителями истинных богов, нежели с Церковью. А я, как-никак, вырос среди них, так что странно было бы не почитать их. Но повторяюсь — человек я не слишком религиозный.
Волхвы опять переглянулись. Ярослава в ответ на мой вопрошающий взгляд лишь ободряюще улыбнулась, но ничего не сказала. Волхвы же тем временем вовсю вели какой-то свой диалог — телепатически, разумеется. Смолов, о чем-то задумавшись, периодически поглядывал то на эту парочку, то на Ярославу, но мыслями своими делиться пока не спешил.
Ну а Петя, пользуясь временным молчанием, уплетал за обе щеки колбасу да хлеб. Коньяка парень не захотел, так что запивал всё это добро вишневым компотом, двухлитровый графин которого стоял на столе, поближе к парню.
Все молчали, вежливо ожидая окончания беседы волхвов. Минута, вторая, третья, седьмая… На десятой проявлять признаки нетерпения в виде недовольных взглядов, покашливаний и прочего начал уже даже Смолов.
— Вы, два дурня старых, долго молчать будете⁈ — минуту примерно на пятнадцатую не выдержала Ярослава, начавшая закипать самой первой. — Вы или сами начнете говорить, или я сделаю это за вас!
Волхвы, глянув на нетерпеливо постукивающую по краю стола изящным пальчиком женщину, наконец прекратили беседу. Причем после десятка секунд Ярополк отправил сильный импульс своему коллеге, на что тот просто махнул рукой — мол, делай что пожелаешь.
— Понимаешь, Аристарх, тут такое дело, что следует начать с предыстории, прежде чем переходить к сути того, что мы хотим тебе предложить, — решительно начал Ярополк. — Всё началось с твоего отца…