— Учитель, что это было? — не скрывая удивления спросил Петя, вырывая меня из задумчивости. — Вы же нарушили ритуал принесения клятвы богам! Почему вы… вас…
— Не размазало по стенке, не выжгло разум или хотя бы не испепелило на месте? — помог я парню подобрать слова. — Всё просто, Петя — потому что я образованный и опытный чародей, а она лишь самоуверенная дура, склонная недооценивать врагов.
Судя по взглядам Пети и Андрея этого объяснения было явно недостаточно. Что ж, пока моя новая слуга, пусть и временная, приходит в себя, можно и просветить ребят. Особенно Петю — нежити-то вряд-ли когда-нибудь придется приносить какие-либо клятвы перед богами, они в большинстве своем не слишком жалуют таких как он… А вот мой ученик уже другое дело.
— Никогда не соглашайся на подобные клятвы, если бог, перед которым ты должен её дать, тебе не известен, — пояснил я. — Это главное правило в таких ситуациях. Ибо это может оказаться вовсе не бог — а, например, какой-нибудь могущественный демон, неважно из Инферно или просто из числа тех, что входят в темные пантеоны. Или Владыка какого-нибудь магического Плана, невероятно могущественный дух… Да много вариантов. Но главное тут то, что если в ритуал клятвы включен кто-то, не являющийся богом — он не сработает. Если бы у неё по жилам не текло зелье антимагии, она бы имела все шансы почувствовать, что ритуал идет неверно — именно поэтому я отказался наотрез выводить его из её крови. А не потому, что опасался, что она пошлет своим людям сигнал, как я уверял… Её прихвостни итак примерно понимают, что хозяйка вляпалась. Но не рыпаются, ибо прекрасно осознают — раз сама их хозяйка, увешанная по уши могущественными артефактами, ничего не смогла, то и им едва-ли что-то светит. Уверен, до них уже дошло, что Андрей жив и здоров… Ибо иного объяснения произошедшему попросту нет. Ну и второе обстоятельство — отдавать за подобный пустяк этим жадным сволочам такие артефакты? Два предмета восьмого ранга и пять седьмого — вы хоть представляете, насколько мы усилились сегодня? Петя, что бы ты понимал — если я вручу тебе пару предметов седьмого ранга, возрастут вдвое! Сравним с Архимагом ты, конечно, не станешь… Но дать ему достойный бой уже будет тебе по силам! И почти любой маг твоего ранга теперь тебе в бою гарантированно уступит!
— То есть всё дело в жадности? — поднял брови парень. — Простите, не так выразился — в выгоде Роду?
— И это тоже, — не стал я отрицать. — Должен же кто-то думать о пополнении сокровищницы стоящими трофеями, верно? Ну и третья причина — как только Полянская вернулась бы к своим, те быстро бы заметили божественные клейма на ней. Формально говорить об этом по условиям клятвы она не могла… Но лазейку бы непременно нашла. А там уже её родичи или сама Тайная Канцелярия, с которой они тесно связаны, озаботилась бы тем, что бы снять клятвы.
— Но ведь боги всегда держат слово, как меня учили вы с господином Смоловым! — удивился он.
— И всегда добавляли — если тот, кому оно было дано, сделал всё правильно, — напомнил я. — Если бы ты поменьше думал о бабах и больше нас слушал, запомнил бы. Полностью уверенным можно быть лишь в том случае, если ты или кто-то с твоей стороны, кто заключал договор, являетесь верующим если не нужного бога, то хотя бы кого-то из его пантеона. А так как я не верую ни в Сварога, ни в прочих — решить вопрос с клятвой было бы для Полянских лишь вопросом денег. Всех-то дел — найти достаточно высокопоставленного жреца нужного бога, убедить его помочь, принять самой Анне нужную веру и принести щедрые дары — и тогда формально руки бога будут развязаны. С одной стороны — неверующий, силой и хитростью вынудивший бедолагу принести клятву… С другой — жрец, просящий за него, обратившийся к твоей вере неофит и, самое главное, щедрые дары за помощь. И даже в случае, если богов несколько — не проблема, язычество не воспрещает веровать сразу во многих богов.
— А что это была за красная энергия, что влилась в неё? — спросил Андрей.
— Это раздел знаний, подробности о котором Пете знать рановато, — с ухмылкой покосился я на парня. — Но так и быть, расскажу. Маргатон, о котором я говорил, как вы уже поняли никакой не бог. Он — один из Повелителей Плана Крови, магического плана бытия, куда простым смертным и даже большинству магов хода нет. Но хоть он и не бог, но силой не уступит многим из них… А ещё у меня с ним долгие и прочные деловые отношения.
— Лживый… выродок… — с ненавистью прохрипела пришедшая в себя чародейка. — Такой же… как и твой… проклятый папаша…
Бледная, с выпирающими венами на лице, покрытая потом и всклоченная, Полянская выглядела как человек, что долгое время был прикован к постели тяжелой болезнью и только сейчас пошел на поправку. В карих глазах горел огонь ненависти — настоящей, подсердечной, той, которая заставляет сходить с ума от ярости и мстить обидчику любой ценой. Даже если от этого самому мстителю будет больше вреда, чем объекту мщения… Впрочем, надо признать, причины меня ненавидеть у неё были.
— Мне говорит о лживости та, кто даже не собиралась соблюдать договор, на который согласилась? — парировал я. — Не говоря уж о том, что это ты украла трофеи, принадлежащие мне по праву. Ну а о таком пустяке, как попытка меня прикончить, перед этим как следует запытав непойми за что, я вообще не упоминаю. Знаешь мудрую поговорку — не рой другому яму? Ибо есть немалый риск, что сам в неё и попадешь… Что с тобой случилось. Так что не сверкай глазами — тебе, вообще-то, сильно повезло.
— Что б тебе так же повезло, да чем скорее, тем лучше!
— Ты жива, дура, — спокойно напомнил я ей. — Я редко оставляю тех, кто пытается меня убить, в живых, так что тебе действительно сильно повезло. Скажу больше — твоя жизнь почти не изменится, так что повезло тебе вдвойне.
Ответ Анны был достаточно цветастым, длинным и даже познавательным. Я даже заслушался, а Петя и вовсе в какой-то момент явно немного смутился — аристократка говорила от души, от самого сердца, и из приличного в её речи были разве что предлоги да союзы. Я не прерывал женщину, хотя и мог — у человека жесткий стресс, причем второй раз за короткое время. Пусть немного выговорится и выпустит пар…
— Что тебя связывает с моим отцом? — задал я первый вопрос, когда она наконец выдохлась и умолкла. — И что он такого тебе сделал, что ты до сих пор простить не можешь?
Я, в целом, итак примерно догадывался в чем дело — тут семи пядей во лбу не надо, что бы сложить два и два. Но всё же хотелось знать это наверняка… Да и подробности были интересны. Всё же о жизни своего биологического родителя я знал совсем немного… А уж об этой стороне жизни и подавно.
— У нас был роман в юности, — как бы не хотела проигнорировать мой вопрос чародейка, но Печать ей выбора не оставляла. — И не просто роман — он собирался на мне жениться и ввести в Род Шуйских. Я могла бы стать княгиней, войти в число наивысшей аристократии Империи и мира… Но потом он встретил эту стерву, Асю, и я оказалась забыта! Мало того, что забыта — за моей спиной стали насмехаться надо мной, пускать мерзкие сплетни и порочить мое имя!
Ну, как я и думал. Папаша её поматросил да бросил, а она, скорее всего, окрыленная романом с ним, успела уже распустить слухи о скором браке с ним и так далее. Возможно даже успела возгордиться и начать задирать нос перед окружающими, считая, что теперь ей море по колено… И когда он дал ей отворот поворот, выбрав мою мать — Полянская оказалась в весьма щекотливом положении. Вот только меня удивляло, что она до сих пор таит настолько глубокую обиду по этому поводу… Впрочем, чужая душа потёмки, а женская и вовсе мрак кромешный.
— Кто отдал приказ на моё устранение? — задал я следующий вопрос. — И когда?
— Тайная Канцелярия…
— Я знаю, что Канцелярия! Мне важно, от кого исходил приказ псов Императора — от её главы или кто-то рангом пониже? Где принято было решение — здесь, на местах, или в столице? — перебил я её, конкретизировав вопрос.
— Глава Хабаровского отделения Канцелярии, Эрнест Иванович Голиков, — ответила она. — Приказ отдал он, и насколько мне известно, исходил он из Петрограда. То есть от Богдана Ерофимовича — не сто процентов, но с высокой долей вероятности. Приказ пришел за несколько дней до решающей битвы за Тойск.