— Но после ваших слов, когда вы говорили разом со всеми, что-то в каждом из нас словно изменилось. Это и с другими случилось, да, но на нас, тех, кто знал вас лично, кого вы учили, тренировали, вели в бой и с кем сидели у походных костров, с кем если солдатскую кашу… Вы, хоть и молоды, но для нас не просто аристократ, которому мы поклялись служить, не просто обычный дворянин — вы отец-командир.
— Ну, тут ты явно преувеличиваешь, парень! — хохотнул тогда я, пряча за весельем свое смущение. — Я лишь орал, бил, заставлял тренироваться до седьмого пота и таскал по самым опасным участкам своих людей. За что тут любить?
— Хотя бы за то, что в одиночных схватках и схватках подразделение на подразделение последние недели те из наших бойцов, что с пришли с нами из Сибири или изначально набраны из самых опытных воинов в этих краях били в трех схватках из четырех гвардейцев Шуйских, — удивил меня парень внезапной горячностью и резкостью в голосе. — За то, что даже новички, прошедшие три месяца наших адских тренировок, в одном бою из пяти побеждали людей Шуйских — гвардейцев Великого Рода… Да какого Великого Рода — одного из древнейших, старше самого Императорского! Тех, чьи солдаты всегда считались одними из лучших во всей Империи! Да они до службы у нас мечтать не смели, что бы в учебном бою хотя бы раз из ста схваток выиграть! И это не говоря уж о том, что вы никогда своих людей в обиду не давали, всегда вставали на их сторону в любом споре. И что пусть на наказание вы весьма скоры, но ни при этом всегда справедливы… На долю в добыче никогда не скупились, обеспечивали как императорскую гвардию — да много всего, учитель, что вы делаете просто потому, что считаете правильным и не задумываетесь об этом, сильно отличается от привычного людям. Вы отличаетесь от всех известных простому человеку аристократов — и потому они все за вас горой. Так и раньше было, но когда вы заговорили… У нас не просто открылось второе дыхание — мы стали верить, что можем больше, чем нам кажется. И у мы действительно оказались правы…
Помолчав и слегка смутившись своего порыва, парень прокашлялся и продолжил:
— Я полностью осознал и смирился с тем, что в этой схватке я умру. И когда я принял эту истину, мне сомнения, переживания и страх словно исчезли. Всё, что меня отвлекало и мешало мне сосредоточиться на главном, исчезло — остались лишь я, мой противник и ход битвы вокруг. Вот тогда-то, учитель, у меня начали всплывать все те часы мучительных тренировочных боев с тобой. Как ты и говорил — у противника всегда есть слабое место, просто некоторые его хорошо скрывают… А некоторые прячут его столь идеально, что нащупать его не удается совсем. Помнишь, когда ты намеренно оставлял брешь в защите, а моей задачей было нащупать её? И ладно ещё так — когда ты специально давал почувствовать, что я её нащупал, а потом оказывалось, что это ловушка? Я тогда по вечерам, после того, как ты и целители исцеляли меня, но намеренно делали это не до конца, потому что «боль лучше всего способствует закреплению урока», как же я тогда тебя проклинал и материл, учитель! Ведь все вокруг расслаблялись, пили, ходили по бабам — а мы потели и страдали под твоим наблюдением!
Петя провел ладонью по волосам, смущенно посмеиваясь и отводя взгляд. Впрочем, я такому откровению тоже мог лишь улыбнуться — в моей жизни, в той, прошлой, самые важные уроки я усвоил через боль. И, в отличии от парня, у меня не было учителя с трехсотлетним боевым опытом и знаниями, не было такой безоговорочной поддержки как у него… И потому эти уроки я усвоил не только через боль физическую. Нет, за них я частенько платил кровью и жизнями близких мне людей. Друзей, соратников, подчиненных, жизнью первой моей жены и двух наших детей, а как-то раз — и ценой жизней большей части моего Рода, когда проклятый Лорд-Вампир вылупился в мирном городе, в котором почти не было магов даже шестого ранга, не говоря уж об Архимагах… Я тогда был лишь Старшим Магистром, и узнав новости в одиночку рванул спасать своих. Нарушив приказ, не дожидаясь формирования полноценной команды для отправки туда, отправился в одиночку — и из-за этого командованию пришлось потратить на два часа больше времени для сбора отряда. Пока прибыл другой пиковый Старший Магистр, пока добрались…
В конце концов, вопреки логике и здравому смыслу, я победил. А ведь Лорд кровососов — это как раз уровень Архимага. Князь — Высший Маг, а уж легендарные Короли вампиров — уровень Великого. Их было немного, лично я знавал лишь Влада Цепеша, но тем не менее… В тот день даже не пиковый, но близкий к тому боевой маг шестого ранга, обуянный и ослепленный яростью, ненавистью и страхом за близких одолел Лорда-Вампира. Не самого сильного, скорее даже новичка среди своих — опытный кровосос никогда бы не потерял рассудок настолько, что бы устроить подобную бойню, осознавая, что для Империи станет делом принципа его прикончить. Но молодой Лорд слишком уверовал в новообретенную силу…
Я не спас никого. Теперь я знаю истинную историю своего прозвища, Титула, воплощавшего для большинства гордость, силу и мужества одного из Стражей Империи — но для меня самого служившего напоминанием о моем провале, о моем позоре и слабости. Ибо большую часть выживших до моего прихода, в том числе родичей, погубил не вампир. Моя боевая магия, разящая без сомнений и в полную мощь, убила тысячи человек и устроила в городе чудовищный пожар. Я тогда был далек от уровня контроля своей магии, позволяющего бить так, что бы твоя магия разила лишь врага и не устраивала лишних разрушений…
Когда прибыла команда зачистки, они увидели израненного, покрытого ожогами, резаными, рваными и прочими ранами усталого боевого мага, стоящего на одном колене рядом с умирающим Лордом. Пригвожденный к земле моим мечом, пронзившим сердце, с обгорелыми пеньками ног, сожженных окончательно моими молниями, с грубо вырванной из плеча левой рукой, с артефактным кинжалом в животе и в центре напитанной кровью тысяч погибших в огне людей, чью жизненную силу я без сомнения черпал в конце битвы, оставшись обессиленным против чудовищного врага… И этим добивший почти всех тех, кто мог пережить пожар. Ибо я выпил всю их жизненную силу, потеряв голову в бою.
Представьте себе картину — стены города целы и невредимы. Высятся несколько самых укрепленных чарами каменных зданий — центральный корпус мэрии, здание Имперского банка и чей-то особо укрепленный особняк. А весь остальной город в руинах после отгремевшего между нами сражения — город, в котором ещё сутки назад проживало около семидесяти тысяч жителей. А посреди всего этого — криво расчерченная, с коряво, едва-едва приемлемо вписанными рунами на вершинах лучей, магическая восьми лучевая звезда. В центре которой уже даже не ревет — тихо, совсем недостойно своего высокого ранга, силы и привычной для высшей нечисти выдержки, скулит израненный, не способный нормально регенерировать, с заблокированной магией, Лорд-Вампиров. А над ним, в явно невменяемом состоянии, стоит чародей, что одновременно завершает переход на следующий ранг и пытает своего пленника. И не просто пытает — самым наглым и примитивным способом перекачивает из него остатки его энергетики и праны, формируя и усиливая новопреобретаемый ранг. Ни до, ни после я не смог повторить подобного высасывания — в тот день я, ослепленный ненавистью, чувством вины, болью потерь — большая часть моей родни, боевые маги невысоких рангов, от подростков Подмастерий до нескольких стареньки Старейшин Младших Магистров, что сумели решили не пытаться бежать, рискую быть застигнутыми в движении и легко перебитыми, а остаться в укрепленном особняке и продержаться до прихода подмоги. Но недооценили опасность — когда подмога в моем лице пришла, живых было лишь пятеро наших. И он убил их на моих глазах… Будь я с отрядом, подожди я ещё пятнадцать и, всё было бы иначе — что б пробиться почти к центру города, где были мои родичи, сквозь обезумевшие от крови орды мертвецов, среди которых были даже высокоранговые твари, у меня ушло больше сорока минут. С отрядом это заняло бы минут семь, максимум восемь — и всё было бы иначе…