— Господа, не теряйте время — обратился я тем временем к находящимся здесь. — Петя, Арсений, да и остальные, кто имеет отношение к военным силам Рода — поднимайте бойцов, занимайте оборону, в общем делайте всё, что предписано в случае угрозы нападения. Смолов, ты останься… А вот ты, Алтынай, лучше иди.
Не знаю, интуиция это или паранойя, но глядя на расслабленного и спокойного вампира я почему-то решил перестраховаться. В ответ на мои слова кровосос бросил на меня снисходительный взгляд — но сказать ничего не успел. Окутавшаяся блеклым зеленоватым свечением ладошка неживой девушки легла на его грудь — и вампир пошатнулся, с изумлением взглянув вниз. Из уголков светло-фиолетовых губ потекли тонкие ручейки пузырящейся черной крови, а сам монстр на внезапно ослабевших ногах сделал несколько неуверенных шагов назад, с трудом восстанавливая равновесие. Светящиеся изумрудным свечением радужек глаза Алены Романовой с насмешкой глядели прямо в вертикальные зрачки вампира, пока девушка изящным движением отряхивала с ладони капли крови и частички истлевшей, сгнившей кожи пленника.
— Ты же должна быть обычной поделкой криворуких некромантов из затрапезного смертного мирка… — с неверием прошептал тот, держась за мерзкий след разложения в виде ладони на своей груди. — Откуда такие способности⁈ Кто твой создатель⁈
— Погань и выродок похлеще тебя самого, — ответила с улыбкой девушка. — Куда же ты, пиявка? Стоял тут, перед нами, без малейшего смущения вывалив свое хозяйство и сверкая тощей задницей, разговаривал, будто столичный аристократ с деревенщинами, а как к тебе барышня приблизилась, так забегал, как черт от ладана… Где же твоё высокомерие? Где уверенность в своих силах, куда подевался насмешливый тон и снисходительный взгляд?
А вот с подобной гранью личности Алены я ещё не сталкивался. В глазах девушки, в её ауре и по незримым нитям, что связывали меня и мою новую подчиненную. Боль и опаска в глазах вампира приносили ей самое настоящее удовольствие, она упивалась этим, радуясь, будто безумная маньячка… В отличии от действительно куда проще скроенного Андрея, Алена была шедевром прикладной некромантии, столь сложным и запутанным, что в её внутреннем устройстве было разобраться даже сложнее, чем в человеческой душе. Чем дальше я заходил в распутывании клубка запрещающих и ограничивающих её чар, тем более живой и эмоциональной она становилась, вместе с тем раскрывая новые грани своих возможностей… И, признаться, для меня стало шоком то, что она способна на вещи, недоступные мне — например, причинить этой твари реальную боль.
— Не льсти себе, убогая игрушка смертных, — спокойно ответил вампир, возвращая себе самообладание. — То, что я немного удивился, не делает тебя чем-то уникальным, а уж о том, что бы я тебя боялся, и речи не идет. Да что ты вообще со мной можешь сделать такого, чем я сам себя по воскресениям не балую?
— Ну так давай посмотрим, mon ami, — промурлыкала с предвкушающей улыбкой она. — Вдруг мне найдется, чем поразить столь необычного гостя?
Мягким, крадущимся шагом она вновь приблизилась к успевшему регенерировать вампиру и вновь положила ладошку ему на грудь. Вообще, в пределах очерченных мною магических границ вампир сейчас вполне был способен сопротивляться — ленты магических энергий, наложенных мной на это существо, не позволяли ему использовать магию перемещения ни в каком известном мне виде, границы же помещения стали надежной тюрьмой, через которую его хозяин не смог по имеющейся между ними связи попытаться вытащить своего попавшего впросак слугу. Третий слой чар экранировал всё, происходящее здесь, гася отзвуки творимой волшбы, звуковые колебания и прочее, включая эфир. Ну а четвертым штрихом я сейчас активно творил чисто физические запирающие чары… Чисто на всякий случай, хотя итак было ясно, что в присутствии двух Архимагов, одной наполовину шагнувшей на восьмой ранг рыцарши смерти и Высшего Мага в моём лице обычными методами этой погани не удрать. Но береженого, как говориться, бог бережет, верно?
В общем, вампир в данный момент мог воспользоваться почти всем доступным ему арсеналом магии. В случае этой нечисти, относящейся к виду сильнейших её представителей, это были магия Крови, Тьмы и всех её подразделов вроде Тени, что было, говоря по чести, весьма немалым арсеналом… Особенно первое — в данном разделе чародейства клыкастые ночные убийцы на равных тягались даже с порождениями Планов Крови. Вот только нападать или даже как-либо активно защищаться тот даже не попытался. Рыцарь Смерти и Высший Вампир устроили странный, своеобразный поединок…
Пленник чуть подался вперед, вжимаясь в упершуюся в него ладошку, окутанную блекло-зеленым сиянием. В первое мгновение кожа и плоть под рукой Алены начала стремительно гнить и разлагаться, позволив ей погрузиться вглубь на добрый сантиметр. Уголок губ высокомерно улыбающегося вампира чуть дернулся, но лишь на самый краткий, почти неразличимый миг… А затем зашипевшая, забурлившая кровь твари начала потихоньку, по долям миллиметра выдавливать ладонь Алены обратно. Алое свечение столкнулось с зеленым, и каждый из участников этой странной дуэли начал нажимать всё сильнее — как двигающийся грудью вперед вампир, чьи ноги оставляли в прочном зачарованном камне пола глубокие борозды, так и девушка, чья согнутая в локте рука упрямо давила вперед. Ноги обоих участников дуэли медленно, тяжело двигались, заставляя то одного, то другого противника чуть смещаться, изумрудные глаза скрестили взор с алыми — ни сжавшая в тонкую, упрямую полоску губы девушка, ни переставший в какой-то момент улыбаться вампир не желали уступать.
— Я же говорил, что ты себе переоценила, маленькая человеческая поделка? — сильнее надавил вампир.
В какой-то миг чары регенерации перестали выталкивать ладонь девушки, оставив ту погрузившейся на несколько миллиметров. Оба противника застыли в хрупком, неустойчивом равновесии — их противостояние длилось уже без малого семь минут, и ни одна из сторон не сумела одержать верх. Хотя это смотря как считать — несмотря на всю изначальную браваду кровососа, боль он явно испытывал, причем отнюдь нешуточную. Вот только, к сожалению, никаких признаков того, что, подобного хватит, что бы развязать ему язык, я не заметил.
— Ну, ты перестал улыбаться и так забавно кряхтел в процессе… Поправь меня, если я ошибаюсь, но кажется, мы уже перешагнули рамку твоих «воскресных шалостей»? — не осталась в долгу ослепительно улыбнувшаяся девушка-нежить А затем нежно проворковала. — Смотри-ка, уже и первые вены на лице и шее показались… Мне кажется, или твои силы тают быстрее, чем мои? Как думаешь, mon ami, чем закончится наша маленькая забава, если всё продолжится в том же духе? Мне кажется, или твоё пустое бахвальство приведет тебя к гибели?
— Будь я здесь в истинном теле, маленькая игрушка, ты бы не посмела даже взгляд от пола оторвать, — вернул усмешку вампир. — Да и вы все, впрочем, тоже. Валялись бы в ногах, вымаливая пощаду, прежде чем одни отправились бы мне на ужин, а другие окончательно поломались бы…
— Но ты не в своем истинном теле, кровосос, — напомнил я, наконец закончив с плетением надежной клетки из чар. — Ты лишь весьма качественный, но всего лишь Кровавый Клон, не более.
— Вижу, ты не только глазаст, но и кое-что понимаешь в способностях Ночного Народа, реинкарнатор? — перевел он взгляд на меня. — Не зря, совсем не зря повелитель отправил меня в эту глухомань… Ты явно из мира более могущественного, чем этот, верно? Не меньше чем пятой категории, верно?
— Пятой категории? — недоуменно поглядел на меня Петр. — О чем он, господин?
— Эти твари присваивают мирам смертных категории. От первой, в которой пик развития Архимаг, до пятой, где предел доступного — Великий Маг.
— Категорий куда больше, глупый смертный, — хрипло расхохотался вампир, отпрыгнув от Алены и прижав ладонь к груди. — Есть и десятый ранг магии, Абсолют. А так же те миры, что находятся в процессе усиления, в которых появляются разного рода варианты между стандартными рангами высших чародеев… Мироздание сложно и необъятно, и даже имеющаяся классификация миров — весьма условна… Но давайте о деле. Ты так старательно расставлял сети, человек, что я уверен — собираешься торговаться и предлагать что-то в обмен на информацию.