— Прекрасно вас понимаю, Виталий Семенович, — кивнул я, с трудом вспомнив его имя-отчество. — И над генерал-аншефом я ни в коем случае не потешался. Видит Творец-Всесоздатель, мы с вашим родичем чаще не сходились во мнениях, чем сходились, но упрекнуть меня в том, что я его не уважал, не сможет никто. Ибо согласен я был или нет, я всегда следовал намеченной им линии и исполнял взятые на себя обязательства. И он, в свою очередь, оказался куда более опытным полководцем, чем я ожидал, и никогда не использовал свою власть и положение мне во вред. А ведь я точно уверен, что ему не раз приходили не просьбы даже, а прямые приказы меня прикончить… Но в первую нашу встречу мы пообещали друг другу, что на время кампании, пока один соблюдает все обязательства по отношению к другому, меж нами не будет войны и ссоры. И их не случилось, хотя отношения у нас и были очень сложными… В общем, я к чему веду — я уважал Старика (это его прозвище среди подчиненных), и сейчас хочу ему достойного погребения.
— Тогда не понимаю, почему вы сопротивляетесь нашему желанию увезти тело, — оглядел он главные препятствия в лице шестерых Магов Заклятий — от меня и Шуйской до двух Рысевых и двух Смеловых. Именно мы, по сути, были теми, за кем здесь в любом вопросе последнее слово. — Господа, это традиция, которая существует с незапамятных времен. Он — человек, которому наш Род обязан возвышением, тот, о ком в семейных хрониках всегда будет особый, большой раздел с его деяниями, победами и поражениями… Он должен обрести покой у нас!
— Он должен покоиться с полумиллионом воинов, что шли по его слову в бой, из которого почти не было шансов выйти живыми, — возразила Ярослава. — Ты ведь и сам сражался с нами, сам всё видел, ощущал на себе и знаешь! Неужели даже этого недостаточно, что бы дать великому генералу упокоиться на месте своей высшей славы и подвига, вместе с со своим войском? Генералу, что внёс этой битвой своё имя в историю, причем внес навсегда!
После слов о том, что он ощущал в битве на себе, родич Добрынина искоса, с некоторой опаской и боязливым почтением бросил на меня резкий взгляд, что тут же отвел. И, дослушав Ярославу, опустил голову, устало потер лоб и признался:
— У меня есть особый артефакт связи, по которому я общаюсь со своим Главой. И я рассказал ему о сложившейся ситуации. Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите и что чувствуете, больше того — если бы это зависело от меня, я бы и не вздумал возражать, ибо согласен с вами. Но поймите меня правильно — у меня приказ Главы Рода. Может быть, я использую здесь артефакт и вы обсудите это с моим Главой?
Умный мужик. Понимает, что если продолжит настаивать на своем, то запросто получит аж восемь чародеев восьмого ранга, у которых будет… Ну, не вражда с Родом Добрыниных, конечно, но отрицательное отношение практически на пустом месте. И быть ответственным за это и возможным козлом отпущения он не желал, предпочтя дать возможность слишком уж решительно настроенному Главе самому пообщаться с нами. Правильный ход, хвалю…
Вообще на совещании присутствовали ещё и все Архимаги плюс командиры полков и выше, что выжили. И у всех аура — кто на грани прорыва, кто изрядно прибавил в развитии и семимильными шагами движется к следующему рангу. Странный эффект — Сила Души Высших и и особенно Великих Магов была одним из инструментов воздействия на массы вражеских и защиту собственных войск. Активно использовалась нами в больших сражениях — и никогда я не наблюдал подобного эффекта. Обычно подобное столкновение, когда сходились насмерть Высшие и Великие Маги с примерно равным врагом, это буйство Силы души лишь немного помогало попавшим под его воздействие.
Наш же случай уникален, и однозначного ответа у меня не имелось. Главное предположение — жители этого мира слишком восприимчивы к подобным воздействиям.
В общем, помимо шести Магов Заклятий, здесь присутствовали ещё и пять десятков Архимагов — от новичков, взявших ранг на днях, до тех, кто изначально был на седьмом ранге, но не перешел на следующий. Зато сияли полными мощи аурами достигших самого пика Архимагов, которым оставался лишь шаг к следующему рангу. Самый сложный, да… Но теперь — из мечты превратившийся в гарантированно достижимую путем саморазвития, тренировок и дорогой алхимии цель. И перед всей этой публикой предстал невысокий, худощавый мужчина в дорогом костюме. И аж вставший, когда артефакт Старейшины Добрыниных, большой, идеально обработанный кристалл магического, разломного хрусталя, вложенный в вычурное металлическое ложе, сотворил над собой иллюзию Главы Добрыниных в полный рост. Великолепный артефакт передавал даже его ауру к нам… И, судя по всему, это работало в обе стороны. И даже несмотря на предупреждение, явно отправленное ему Старейшиной перед связью, не помогло.
— Господа, — огляделся вокруг себя чародей, быстро взявший себя в руки. — Меня зовут Добрынин Глеб Олегович, и я сын Олега Васильевича. Насколько я понял из объяснений своего Старейшины, вы отказываетесь отдать тело моего отца для захоронения рядом с его семьей — моими старшими братьями, обеими женами и вообще на территории семейного кладбища. Хотелось бы узнать, на каком основании вы не даете сыну отдать последние почести погибшему отцу?
— Думаю, мне можно не представляться, Глеб Олегович? — подал голос Смелов. И, дождавшись кивка, продолжил — Я полностью понимаю ваши чувства, мне тоже довелось хоронить своего отца. И если бы мне ставили препоны на этом пути, особенно люди, которые были как минимум его товарищами, я бы тоже был в недоумении и подозревал бы худшее… Однако сейчас не тот случай — поверьте, никто не станет осквернять тело вашего отца ради того, что бы пустить его на эксперименты. Не буду пытаться говорить о моральных качествах, скажу иначе — здесь достаточно погибших существ восьмого и даже выше ранга, что бы не тревожить лишний раз свою совесть. Хватит всем и ещё останется… Причина нашей настойчивости в ином — мы все, как один, от рядового и до Магов Заклятий, считаем, что генерал должен покоится со своей армией, в месте, где он достиг зенита славы и одержал победу над четырех, шести, а по некоторым пунктам и восьмикратно превосходящим нас врагом. Все его артефакты и прочее дорогое имущество мы, несомненно, отправим с вашими людьми. Как и отмерим справедливую долю добычи, в которой будет учтена и доля самого Олега Васильевича. Весьма внушительная по всем показателям доля! К которой я, в знак признательности, добавлю пять процентов от своей добычи.
Смелов обвел нас намекающим взглядом, и мы тут же забубнили о пяти процентах. Дорого и ни за что, для людей, которым он всё дал, а те воспринимали его наличие и помощь как должное. Настолько, что на старости лет он сражался в этой жопе Империи, возглавляя армию с лояльными лично ему, самостоятельно принятыми в Род талантливыми офицерами со стороны. Горсту сил, что представляла здесь Род генерал-аншефа, была смешна — те же Смелов и Зверев вели за собой около пятой части всех сил своих Родов, что в не раз выручало наше войско. Добрынины же прислали два транспортника с двумя сотнями гвардейцев на борту, четыре корвета и один эсминец. По сути, главной помощью от них был стоящий здесь же, переполненный кипящей силой Архимаг их Рода — и сам оказался опытным воином, и людьми умел командовать — на левом фланге, где они стояли, командующий погиб в бою и Добрынин принял его на себя, в итоге сумев вывести своих людей и повести их через пятьдесят километров битв и сражений, что бы дойти до центральной группы. Будь жив генерал, я бы принял предложение накинуть ему в добыче, но вот этому, у которого на роже написано, что папашу он видит исключительно в виде удобрения на территории, где их молодое поколение тренируется… Неприятный тип.
Глава Добрыниных тем временем крепко задумался. С одной стороны, наше предложение более чем разумное и выгодное, с другой — жадный потомок Старика, в лучших традициях высокой аристократии, искал способ содрать с нас побольше. Неприятный тип, даже мерзкий, алчный и не особо надежный, как мне кажется, тем не менее он был хорошим Главой, что ставит на первое место свой Род…