Осинин Анатолий Сергеевич, ещё один Маг Заклятий в свите Императрицы, был совершенно нечитаем в магическом плане. То есть колебания силы уровня Мага Заклятий у него присутствовали, но ни пределов сил, ни оттенков ауры и следов тех школ магии, к которым чародей тяготеет, ни чего-либо ещё, что позволило бы мне прикинуть его силу, я уловить не смог. Великолепная маскировка, проникнуть сквозь которую мне не удалось. Конечно, можно было было просканировать его напрямую, использовав активную магию, но, во первых, есть у меня подозрение, что это тоже не слишком много даст… А во вторых — это было грубостью и нарушением этикета и правил приличия. Примерно как подойти и начать ощупывать его мускулы и заглядывать в рот, что бы поглядеть на зубы…
Четвертым человеком в компании гостей была откровенно скучающая волшебница восьмого ранга. Ослепительная черноволосая и черноокая красавица, грузинская аристократка Гиули Дадиани, Старейшина и сильнейший маг Великого Рода Дадиани, правящего Грузией. Их Род был на довольно особом положении в Империи — они попросились под руку Империи добровольно, дабы получить защиту от осман и персов, и не только сохранили свою власть на родине, но ещё и усилились настолько, что нынче были одним из крайне немногочисленных до недавнего времени Великих Родов с более чем одним Магом Заклятий в составе. Гиули, ста сорокалетняя чародейка восьмого ранга, вот уже восемьдесят лет как вдова в связи со смертью от старости мужа, бывшего лишь Старшим Магистром, вынуждена была носить траур по мужу, что бы хоть как-то отбиваться от многочисленных претендентов на её руку — даже сейчас красивое белое платье грузинки было подвязано черной траурной лентой.
С этой четверкой мне, к моему сожалению, и пришлось общаться оставшееся до открытия бала время. Второй Император, представив всех друг другу, быстро ушел, сославшись на необходимость провести последние приготовления к балу, и я уже было намеревался откланяться и отойти к компании местных чародеев, но Императрица не позволила.
— Самый молодой Маг Заклятий Империи, — пробежалась она вновь по моей фигуре глазами. — Причем не только нашей эпохи, но и за всё время её существования. Ваш отец тоже был весьма талантлив и очень быстро достиг восьмого ранга, но вы просто какой-то уникум! Скажите, а правду говорят, что вы реинкарнатор?
Тройка её спутников, даже откровенно скучавшая грузинка, чуть оживились, с куда большим интересом поглядывая на меня. Отшутиться или перевести тему не было возможности, на прямо поставленный вопрос Императора, Императрицы или их детей следовало отвечать столь же прямо — всё же это не просто аристократия, пусть даже и высшая. Это августейшие люди, правящие Империей… Впрочем, ответ на её вопрос давно уже ни для кого не секрет.
— Да, ваше императорское величество, — слегка поклонился я. — Так уж вышло, что я один из тех, кто помнит свою прошлую жизнь.
— В нашем Роду тоже имелся подобный человек, — покивала она. — Семейные хроники Романовых, которые я читала, немало повествовали об этом человеке, но на некоторые вопросы из них получить ответа невозможно, к сожалению. Я всегда мечтала о возможности поговорить с одним из вас, тех, кто живет с памятью о прошлой своей жизни — и Господь услышал мои молитвы, дав мне подобный шанс. Надеюсь, вас не затруднит утолить моё любопытство?
Как будто у меня имеется выбор… Несмотря на мягкий тон и лёгкую полуулыбку из-под веера, в глазах женщины четко читался приказ. Императрица Всероссийская давно забыло значение слова «отказ»…
— Конечно, ваше величество, — ответил я без энтузиазма и решил напомнить о границах, за которые даже Императору переступать не дозволено. — Если речь не пойдет о Родовых тайнах, разумеется. Некоторые вещи, как вы понимаете, я рассказать не смогу.
Улыбка Императрицы стала на незаметный, почти неощутимый градус холоднее, но заострять внимание на моих словах она не стала.
— Меня всегда терзало любопытство, ещё с первых прочитанных мной строк биографии Петра Романова, реинкарнатора из нашего Рода — а кем ощущают себя такие, как вы? — спросила она. — Тем же человеком, что был в предыдущей жизни, со старыми привычками и прежними привязанностями, воспринимающие новый Род и новых родственников как почти посторонних? Как тех, кто просто предоставил новое физическое тело и кто для них ценен в первую очередь не из-за общей крови, а по причине проявленной заботы в первые, самые тяжелые годы? Ведь не может же быть что взрослый, проживший полноценную жизнь чародей, появившись под новым небом в новом теле, но с грузом старой памяти и прежней личностью вдруг воспылал родственными чувствами к окружающим его незнакомцам, верно?
Признаться, я ожидал какого угодно вопроса, но только не этого. Маги — существа, что превосходят обычных людей во всем. А уж Маги Заклятий и подавно — и потому, несмотря на расстояние в полсотни метров между нами и первой группой чародеев, наш разговор отчетливо слышали. И прекратили общаться, с интересом прислушиваясь, что же я отвечу…
— Гм… Не могу с уверенностью сказать за всех реинкарнаторов, ваше императорское величество, — заговорил я после нескольких секунд молчания. — Не уверен, что процесс возвращения старой памяти и личности происходит у всех одинаково. Скажу лично за себя — до пятнадцати лет я даже не знал, что я реинкарнатор. Я рос, как и любой другой ребенок, с теми же привязанностями, обидами и проблемами, что и остальные. И лишь потом, в пятнадцать, ко мне начала возвращаться память. Потому у меня абсолютно естественное отношение к родственникам. Я любил отца, люблю свою мать, люблю младших брата и сестру…
— Но при этом сокрыл от Рода правду о себе и ушёл из него, — перебила меня Императрица. — Впрочем, учитывая обстоятельства, это вполне понятно… И кем же ты себя ощущаешь? Пожившим жизнь старцем? Молодым мужчиной? Каково это — внезапно обрести память о целой жизни, причем прожитой в ином мире?
— Сложно сказать, кем я себя ощущаю, — пожал я плечами. — Да, у меня есть память о прошлой жизни… Но учитывая, что память вернулась ко мне когда я уже был более менее сформированной личностью, она не оказала на меня такого уж решающего влияния в плане личности. Это как прочитать и выучить наизусть очень длинную и мудрую книгу, наполненную жизненным опытом и поучительными уроками — знать=то ты её знаешь вплоть до каждой запятой, но это отнюдь не означает, что ты живешь в соответствии с выученными из неё уроками. Где-то ты используешь почерпнутую из неё мудрость, где-то поступаешь по своему, потому что не согласен с предлагаемыми ей решениями, в чем-то пытаешься совместить первое и второе, а иной раз даже не вспоминаешь о ней… Так же и с этой памятью, пришедшей из прошлой жизни. Удовлетворил ли я ваше любопытство, ваше императорское величество?
Я ответил намеренно не совсем честно — как раз-таки чем дальше, тем все больше я полагался на опыт своей прошлой жизни. И ощущал я его отнюдь не так отстраненно, как описывал — это был мой собственный, полноценный жизненный опыт. Но если есть возможность убедить окружающих, особенно недоброжелательно ко мне настроенных, в том, что я глупее и неразумнее, чем есть, то грех этим не воспользоваться.
— Отчасти, — кивнула она, игнорирую мой намек на то, что я не горю желанием продолжать разговор. — Скажите, а насколько сильно различаются наши миры? И какое вы занимали положение в своём прежнем?
Однако прежде, чем я начал отвечать, двери в зал вновь распахнулись — Второй Император привел новую порцию гостей. Илнесс Иссарион и Ройдо Ургат вместе с ещё двумя четырехрогими нолдийцами, дети самого Павла Александровича и те, кого присутствующие явно не ожидали здесь увидеть — Федор и Ярослава Шуйские собственными персонами.
— Думаю, дамы и господа, самое время открыть бал! Ваше императорское величество, прошу вашу руку! — обратился к Императрице Второй Император.
И ведь даже не представил новоприбывших… Вечер понемногу перестает быть томным.
Продолжение здесь: https://author.today/work/386371/edit/content?act=step3