Я мог превратить обычное железо в золото, серебро или ту же платину, из обычного камня сделать драгоценный… Но не более. Мне не под силу было трансмутировать магические металлы, я не мог превратить чугун в ценнейший магический сплав, передав ему все свойства оригинала, не способен был средненький алхимический ингредиент обратить в корень столь редкой и ценной трехсотлетней лунной мандрагоры — но сейчас это и не требовалось. Потратив немалое количество маны и ментальных усилий, я сотворил красивое обручальное кольцо. И взяв своё творение зашагал к Хельге.
Мои магические манипуляции привлекли всеобщее внимание — ещё бы, сейчас творилась сложнейшая магия восьмого ранга, и эхо моих чар ощущали все собравшиеся, благо здесь не было ни одного неодаренного. И теперь я шел через коридор расступающихся людей, глядя на удивленную и робко улыбающуюся Хельгу.
Подойдя к девушке, я взял её маленькую ладошку и, преклонив колено, негромко сказал:
— Хельга, я не мастер говорить длинные и витиеватые речи, потому буду краток. Отправляясь на Дальний Восток, я говорил, что если вернусь живым, то непременно сделаю тебя своей. В холодные ночи, лежа раненным и борясь с проклятием, наложенным малефиком, в жаркие летние дни, сидя вечерами и любуясь тобой на маленькой дощечке, куда я перенес твой образ, выжив в тяжелой битве и возвращаясь назад, распевая солдатские песни у костра — я всегда думал о тебе. Я прожил одну жизнь, довольно долгую, живу вторую — и никогда не встречал никого прекраснее, умнее, храбрее и благороднее тебя. Я… Хельга Романова, выйдешь ли ты за меня замуж?
В зале повисла гробовая тишина. Наверняка на нас сейчас смотрели сотни глаз с совершенно разными эмоциями — удивление, одобрение, зависть, презрение, злость, умиление и многое другое… Но сейчас мир для меня сузился до сияющих изумрудным светом глаз девушки. И широкая, радостная улыбка тронула мои губы, когда она, наконец, заговорила:
— Д…
— Нет! — раздался властный, решительный голос. — Я запрещаю вам даже думать о подобном, Хельга Павловна! А вы, господин Николаев-Шуйский, даже думать о подобном забудьте! У Хельги уже есть жених, и они…
Мир, тот прекрасный мир, созданный волшебными мгновениями тишины и глазами Хельги, смело ледяным, привыкшим приказывать голосом Императрицы. Обернувшись, я встал с колена, пока женщина решительным шагом шла сквозь расступающуюся толпу. По бокам от женщины вышагивали непонятный Маг Заклятий и грузинская княжна, сама же Императрица Александра шла впереди с таким видом, будто весь мир, включая окружающих — её собственность. На красивом лице читалось искреннее, неподдельное возмущение — супруга нашего дражайшего Императора шла устраивать выволочку паре обнаглевших выскочек, рискнувших вызвать её неудовольствие и посметь пойти против её воли и замысла. Что ж, раз так — она выбрала неудачный объект для того, что бы демонстрировать свою власть.
— Господин Аристарх, мы все очень тронуты вашей речью, — заговорила она строго, остановившись в трех шагах от меня. — То, как вы тосковали по моей племяннице, как мыслями были с ней, переживая фронтовые тяготы, достойно того, что бы лучшие поэты складывали об этом стихи… Но, к сожалению, вы опоздали — у Хельги Романовой уже есть жених. Уверена, столь видный мужчина как вы пользуется благосклонностью множества дам, и вам не составит труда найти среди них достойную девушку и взять её в жены. Хельга, верни господину Николаеву-Шуйскому кольцо и…
— Ваше императорское величество, а по какому праву вы указываете мне и моей нареченной, что нам делать? По какому праву вы запрещаете нам скрепить наши чувства священными узами брака? — от пафосности и ванильности формулировок даже у меня слегка свело скулы, но что поделать, ситуация требовала высокого слога.
— Я — Императрица Российской Империи и жена Главы Рода Романовых, — медленно, с расстановкой и легкой издевкой в голосе сообщила мне очевидные факты женщина. И говорила всё это так, будто общается, а умственно отсталым. — Я имею полное право решать подобные вопросы. И вообще любые вопросы в этой стране — таков статус второго человека в государстве, ибо мои слова — это слова моего супруга. И он выразился четко и ясно — Хельга Романова станет женой принца Рагнара Фолькунга. И попытка помешать этому браку может расцениваться как измена Родине. Вы хотите из героя войны превратиться в изменника, господин Николаев-Шуйский?