— Ого! А не слишком ли круто? — изумился я. — Глава Рода едва ли не штурмом берет особняк, охраняемый Тайной Канцелярией, а наше представитель ещё и бросает в лицо Императору обвинения в нарушении законов… Насколько я помню, у Тайной Канцелярии есть полномочия в исключительных случаях действовать, игнорируя все официальные процедуры и законы. Учитывая размытость формулировок в данном вопросе, они могут что угодно использовать в качестве оправдания, и будут в своем праве. Особенно учитывая, что сейчас военное время… Не выйдет ли так, что прикрывая свой зад Псы Императора сделают из моих каких-нибудь шпионов Рейха? Им-то будет весьма в радость подобные обвинения в адрес Шуйских, учитывая, как вы заключили мир с Кайзером, а полномочия у них, как у контрразведки, сейчас вообще не ограничены… Петроград же и вовсе их вотчина и место концентрации сил и влияния…
— Многие это подзабыли из-за необычайной скромности твоей матери, но Ася, вообще-то, вдовствующая княгиня Шуйская, а твои брат с сестрой — дети прошлого Главы. Проще говоря — в этом поколении они члены главной семьи Рода. Руслан так вообще второй в очереди наследования — если с Володей что-то случится, то учитывая, что он всё ещё не молод и бездетен, то Наследником станет твой брат. В общем, с какой стороны не взгляни, они одни из ключевых фигур нашего боярского Рода… А бояре — это тебе не беззубое и почти бесправное худородное дворянство. Власть Тайной Канцелярии над нами весьма ограничена, и без суда и следствия выкидывать подобные фортели с нашими родичами не позволено никому. Если бы речь шла о рядовом Шуйском, одном из бесчисленных простых членов Рода, то с учетом войны у Тайной Канцелярии ещё были бы шансы настоять на своём и удерживать их у себя. Но речь идет совсем не о рядовых Шуйских… И раз уж ты был со мной столь честен, что сразу предупредил о возможных сложностях с нашим требованием, то отвечу тебе тем же — твоих родных мы бы в любом случае сегодня вытащили. Несмотря ни на какие наши с тобой договоренности или их отсутствии — твоя семья часть нашего Рода, а своих мы не бросаем.
— Чего ж тогда не вытащили их раньше? — фыркнул я. — Раз уж они вам столь важны, то необязательно было ждать столь долго.
— Потому что в Канцелярии тоже не дураки сидят! — сердито глянул он на меня, явно задетый моим недоверием. — В Петрограде не так много наших и не столь велико влияние, как хотелось бы, но мы всегда присматривали за твоими родными, в отличии от тебя, между прочим! Но Псы Императора сработали очень чисто — Ася с детьми пропала в один миг, когда парень с девчонкой приехали навестить мать. А предъявлять бездоказательные обвинения Тайной Канцелярии чревато даже для нас… Вот и искали всё это время — ведь если мы заберем их сами и увезем на Родовые Земли или в Москву, то все остальное, включая любые возможные разбирательства законности что наших, что их действий, будут пустой формальностью. Мы собрали сведения, подготовились и сделали всё по уму, а не бестолково бросались клятвами мести и оскорбляли родичей… Признаться, Аристарх, с тобой одновременно и легко, и сложно вести дела — никогда не угадаешь, где ты поступишь как зрелый, разумный человек, а где поведешь себя как… ну, скажем так…
— Как дебил, — вздохнул я. — Отрицать не буду, Федор Васильевич, иногда меня весьма заносит на поворотах… Я так понимаю, о содержании нашей беседы отец Сергий поведал тебе лично и во всех подробностях?
— И больше того — именно благодаря усилиям твоего дяди мы, в конце концов, обнаружили Асю с детьми, — подтвердил пожилой чародей. — Твой дядя задействовал на полную ресурс Священного Синода и сумел сделать то, чего не удалось нам. И если бы ты проявил себя перед ним не как истеричный подросток, а зрелый муж, он бы держал тебя в курсе ситуации… Но вести дела с ребенком, который делит мир лишь на черное и белое, и рисковать своим положением в Синоде и Империи Сергий не захотел.
Резкие и весьма обидные слова… Но притом совершенно справедливые — к стыду своему вынужден признать, что в той ситуации я повёл себя как настоящий придурок. Да и много где, если честно, вёл себя именно так… Можно, конечно, сказать Федору, что сейчас во мне куда больше от Пепла, чем прежде, и что сейчас я сильно изменился, но толку от слов? Подобные вещи нужно доказывать не сотрясениями воздуха, а делами. Поступки говорят о нас лучше любых слов… И, если честно, иногда использовать голову, а не поддаваться эмоциям, очень тяжело. Вот например вся нынешняя ситуация — и с семьёй, и с Хельгой.