— Признаться, в первую нашу встречу у меня возникло о тебе сугубо отрицательное впечатление. Я редко ошибаюсь в людях, но в твоём случае рад признать — я здорово просчитался, — признался я.
— И кем же ты меня посчитал?
— Унылым куском дерьма, спивающимся потихоньку и теряющим всякий человеческий облик, — не стал я врать. — Ну знаешь, из тех, кто озлобился на жизнь, ноет о том, что судьба обошла его при раздаче пряников и он весь такой несчастный, и единственный выход — это поиски дна у стакана с дешёвым пойлом.
— Тогда ты почти не ошибся, — хмыкнул он. — С той лишь разницей, что я очень упрямый и упорный сукин сын, так что с силой воли у меня порядок. А вообще — ты про слово субординация когда-нибудь слышал, парень? Я, вообще-то, здесь начальство!
— Как скажешь, отец-командир, — не стал я спорить.
Мне, откровенно говоря, нравился Приходько. Было в нём что-то такое, простое — без аристократических закидонов, лишних понтов и прочего. Простой солдат, волей судьбы наделённый магическим даром, что не отчаялся и не ушёл в прислугу дворянам, поспешив уволиться после отработанного контракта. Нет, он решил остаться в этой дыре и явно делал всё, что мог, что бы его подчинённые умирали как можно реже. Чем-то он был похож на Доронина — но если капитан был ближе к эдакому дворянину-армейцу, то этот воплощал простолюдина-вояку. Мрачный, хитрый, решительный, грубый и не отказывающий себе в удовольствии изредка заложить за воротник, он был неприятным собеседником, да — но зато он был из тех, с кем я бы рискнул сходить в разведку. Да что там — мы уже неделю таскаемся по этим лесам, истребляя тварей, и живы мы лишь благодаря Приходько. Я бы в одиночку, конечно, тоже выжил — но не с отрядом. Алексей Воронцов или другие офицеры, которых я видел в учебном полку, тут бы и трёх дней не продержались, несмотря на свои ранги.
Мы вышли к небольшой, отлично замаскированной землянке. И надо сказать, это было лучшее убежище, что у нас было за всё это время — отлично расположенное и прекрасно скрытое, с источником пресной воды в километре…
— А мы туда все влезем? — усомнился Кузьма Потапов, командир второго взвода и Ученик. — Или это тоже на день?
— Влезем, ещё как влезем, — заверил Приходько. — Это одна из моих главных ухоронок. Как раз на такие случаи — если всем взводом вот так же вынуждены будем околачиваться вне города. На пятый год службы мы во время одного всплеска вместе с ротой попали в такую передрягу. Капитан Савельев, царствие ему небесное, пусть и был добрым Мастером, но за два дня положил почти всех. И сам сгинул, но благодаря этому девять человек выжило, в том числе и я. С тех пор я стараюсь быть предусмотрительнее нашего старого капитана…
Внутри действительно оказалось достаточно просторно. Из небольшого помещения вёл туннель, что приводил, через десять метров, к помещению побольше, из которого шли ещё четыре прохода.
— Тут при желании и сотня человек укроется, — пояснил он. — У меня основная стихия — Земля. Ну и за это время я немало денег и сил потратил, что бы обучиться фортификации и строительной магии. Не хоромы, конечно, но жить можно, и тоннели не обвалятся. Здесь есть печки, кое-какая посуда, соль, шесть путей отступления — считайте, вам достались царские апартаменты!
— Печи нас выдадут, — заметил Сеня Иванов, третий лейтенант. — Хотя горячее людям бы не помешало.
— Не выдадут, — уверил я. — Во первых, не думаю что старший лейтенант этого не предвидел… А даже если не предвидел — предлагаю здесь и остановиться окончательно.
— Ты, как я понял, парень не простой, — заговорил сам Приходько. — Можешь как-то чарами нас скрыть? Я, признаться, не слишком уверен, что это убежище само по себе долго протянет, если мы будем бить тварей.
— А зачем нам кого-то бить? — удивился Потапов. — Осядем тут, подождем какое-то время, да отправим разведку поглядеть что с Кондратьевкой. Рано или поздно тварей перебьют, и…
— Потому что это наш долг, — хмуро посмотрел на него Приходько. — Мы не детский сад на лесной прогулке, мы Имперская Стража, сынок. Смекаешь?
Оба лейтенанта были не то, что бы новичками — но тоже переведёнными из линейных частей магами на замену предыдущим командирам отделений. Те не умерли — просто ушли на вольные хлеба, как только отслужили положенное и добрали в магической силе. Так что эта парочка служила здесь лишь по семь месяцев, и это был их первый Всплеск.