Будучи человеком взрослым, я полностью понимал и одобрял его подход. Скажу больше — будь я на его месте, и знай о шашнях Хельги со мной, я бы лично явился и выкрутил яйца подобному ухажеру. Мол, не рановато ли ты, сынок, на лебединое мясо покусился? Ты сперва докажи, что ты не очередная жаба болотная, а ясный сокол, а потом и претендуй на что-то… Второй Император в вопросе выбора спутника жизни для дочери оказался куда либеральнее, чем был бы я. Впрочем, с другой стороны — не дай бог мне сделать что-то не так с его дочерью. Оскорбить, обидеть или ещё что подобное — не сомневаюсь, после этого он меня просто на фарш пустит. Не считаясь ни с какой моей реинкарнацией и связями с Шуйскими. По рассказам девушки чувствовалось, как он печется об этом своём сокровище. Причем я это понимал куда лучше, чем сама девушка, которая как всякий подросток злилась на некоторые запреты и решения своего великого отца.
— Бытовая магия по добыче вкусных завтраках лежит вне компетенции даже самых могущественных из чародеев, — деланно вздохнул я. — Хотя была у меня в прошлой жизни одна знакомая… Тоже из Великих. Дочь турецкого султана, Хюррем, весьма наглая и самоуверенная особа, которую не трогали из опасений перед высшим магом… Вот она, помимо её постельных умений…
В меня полетела подушка, которую я с хохотом поймал и продолжил:
— Так она ещё и бытовой магией владела на невероятном уровне! Её завтраки в постель, включая кофе, были так вкусны, что даже лучшие шеф-повара европейских ресторанов от зависти готовы были свою фартуки сожрать! И любое кулинарное великолепие она могла наколдовать прямо не просыпаясь, сквозь сон! Цены не было этой женщине…
— Что ж ты на ней не женился, на такой прекрасной, — язвительно и с легкой обидой спросила девушка.
— Судьба — сложная и злобная сука. А уж когда она спевается с сукой-политикой, то и вовсе спасу нет, — искренне вздохнул я, вспоминая черноглазую, хрупкую бестию, укравшую в одно время моё сердце… — Жизнь повернулась так, что я вынужден был своими руками её убить.
Девушка аж проснулась, сев в кровати и изумленно уставившись на меня. Я же, как ни в чем не бывало, наколдовал ещё один поток ледяной воды и принялся вновь отфыркиваться.
— Ты убил любимую женщину? Своими руками? — спросила она с недоверием. — Серьёзно?
— Османская и Российская Империи схлестнулись в очередной войне, — ответил я, пожав плечами. — Долг звал каждого из нас исполнить обязательства перед родиной. Финалом той войны стал штурм нашими армадами Стамбула — и тогда Хюррем, что бы защитить столицу, попыталась сотворить один весьма чудовищный ритуал. С десятками тысяч принесенных в жертву рабов, ритуал, который открыл бы на наш план реальности дорогу целому Высшему Демону со всем его Доминионом… Это грозило катастрофой планетарного масштаба, но она была готова пойти даже на такое, лишь бы защитить свою Родину. Я же… Я был готов не допустить подобное. Тоже любой ценой. Так и погибла Хюррем-султан, самая могущественная и свободная женщина в истории всех исламских стран моего былого мира. Сраженная рукой своего любовника-гяура, в неравной схватке, защищая свою Родину до конца…
— И ты убил её? — ужаснулась она. — Свою возлюбленную?!
— Да, — ответил я. — жизнь крайне сложная штука. И к сожалению, в ней часто приходится делать те вещи, которые очень хотелось бы избежать — ибо долг штука подлая, наглая и требовательная. Её долг обязывал её защищать родину, мой — помогать своей родной стране. И я уничтожил её своими черными молниями, что бы прервать её ритуал. И не преуспел — призванные ею твари всё же отстояли Стамбул. А наша армия умылась кровью… Я так вообще двадцать семь лет исцелял полученные ранения.
Мы на некоторое время замолкли, думая каждый о своем. М-да… Моя биография изобилует мутными, странными, страшными и даже историческими моментами. А Хельга… Девушке двадцати нет, а я ей рассказываю о таких страстях.
— Пойду, что ли, послушаю, что там Багрянин хотел, — прервал я неловкое молчание.
Глава 5
В салоне мадам Жизель, красивой француженки из Рода дю Белле, сегодня было весьма людно и весело. Прекрасная хозяйка, лет пять как овдовевшая, сияла сегодня ярче любого бриллианта, раздавая улыбки молодым российским аристократам, что вились вокруг неё. Несмотря на то, что сия персона перешагнула уже середину пятого десятка лет, выглядела Жизель дю Белле не старше двадцати трёх. Аристократка из весьма небедного семейства, овдовев она получила ещё и наследство покойного мужа, тоже человека весьма состоятельного, что отвечал в Роду за ведение торговых дел здесь, в Санкт-Петербурге.