— Приходько, Хмельницкий — за мной, — рыкнул я, срываясь в стремительный бег.
Эта падаль, очевидно засравшая мозг моей Алтынай и доставившая столько неприятностей мне и подставившая на убой собственный народ, уйти не должна. И не уйдет — не от меня точно. Шаманы сильны, когда надо сидеть в тылу и призывать существ из иных реальностей, но в прямом бою они не выдерживают никакой конкуренции с классическими магами. Иначе Сибирь принадлежала бы им — не просто ж так вышло, что Империя вырезала всех их чародеев уровня Магов Заклятий без особых трудов, верно?
— Стерегите девку! — крикнул я, остановившись. — Начнет приходить в себя — дайте по затылку. Не убивать ни в коем случае — иначе руки повыдергиваю и к жопе превращу! Всё ясно?!
— Да, ваше благородие, — поднял перед собой ладони остающийся с бойцами и пленницей Адепт.
Глава 14
Замок полыхал. Удар могущественного духа нанес немало разрушений. Донжон, расположенный над источником магии, вообще исчез, хотя по моему заказу его строили из особого, зачарованного камня, над которым поработали маги-строители стихии земли и алхимики. Долженствующая держать магические удары постройка оказалась не лучшего качества… Да и внутренний дворик вокруг неё тоже.
Даже отсюда, с немалого расстояния, было видно оплавившийся, растёкшийся лужами гранит северной, расположенной по направлению к нам стены. Ворота, само собой, уже отсутствовали, расположенные внутри казармы тоже весело трещали, не выдерживая напора иномирового пламени… Да уж, попади этот удар по нам, могли бы и не пережить. Да что там — подыхающая сейчас тварь была более чем способна перевернуть ход уже выигранного сражения. К сожалению, продолжать драку с шаманами дух не стал — видимо, старший среди нанхасов сумел взять раненную падаль под контроль.
Двигался я не так, что бы на полной скорости. Битва, обернувшаяся бойней, уже подходила к своему логическому концу — все, кто имели такую возможность, уже уносили ноги, забыв о попытках давать отпор. Мои бойцы и маги железной поступью шли по остаткам разгромленного стойбища, добивая редких противников, что по каким-то причинам не успели удрать или не пожелали этого делать, предпочитая героически погибнуть в бессмысленных попытках сопротивления…
Как по мне — очень зря. Для рядовых нанхасов то, что я и мои люди сделали сегодня, это безусловное зло. И я прекрасно отдаю себе отчет, что теперь у меня сотни, а то и тысячи кровников… Вот только мне насрать. Вздумают пытаться мстить — вырежу до седьмого колена. Но вообще — умнее было бы сбежать сейчас, что бы иметь в будущем хоть какую-то возможность отомстить… Так бы поступил я. И так поступило большинство выживших — но не все.
На моих глазах израненная, окровавленная мара, уже не имеющая сил поддерживать боевую трансформацию, кинулась на шагающего прямо к ней пехотинца. Мой гвардеец проявил великодушие — вместо удара покрытого дымящейся кровью короткого клинка он лишь пнул девушку, опрокидывая её жидкую, алую грязь и зашагал мимо, к стоящей рядом уцелевшей юрте.
— Уймись, дура, — небрежно бросил он, не оглядываясь. В голосе бойца сквозила усталость. — Проваливай, пока я добрый.
Но женщина сдаваться не пожелала. С тихим рыком, хлебнув с земли крови, не обращая внимания на набившуюся в рот грязь, она всё же собрала крохи маны и преобразовала левую ладошу в острый костяной кинжал. Молча, стараясь не раскрыть себя не глядящему на неё воину, она прыгнула гвардейцу на спину…
Четыре с лишним месяца эта мара, по силе примерно равная Алтынай на момент нашего знакомства, играючи порвала бы этого неодарённого воина. Три месяца назад он бы уже сумел дать достойный отпор, но скорее всего проиграл бы.
Сегодня ветеран, прошедший мясорубку войны с нолдийцами, бившийся кость в кость со здоровяками сорсами, ходивший в атаки на рогачей и бивший их несмотря на поголовное наличие у последних магического дара, прошедший сотни суровых тренировок, десятки битв, боев, одиночных и групповых схваток как в строю, так в общей свалке беспорядочного боя при штурме или обороне позиций, был совершенно в иной лиге.
Несмотря на свою кажущуюся грузность и количество железа, коего не постеснялся бы и какой-нибудь небогатый европейский странствующий рыцарь, он ловким, текучем движением шёл с линии броска собравшейся с последними силами мары. Одновременно с этим здоровенный щит мелькнул, размазываясь от скорости, и одним ударом раскроил бедолаге череп.