А вот с аурой всё было не так хорошо. Нет, жемчужный свет, стремительно впитываясь в чародея, пытался все исправить, но проблема была в том, что энергетику Старшего Магистра при таких повреждениях нужно было лечить чарами шестого ранга, и потому о полном её исцелении речи не шло. Впрочем, самые сильные повреждения привести в относительную норму всё же удалось, а оставшееся я ему поправлю сам, при помощи алхимии. Уж чего-чего, а реагентов у нас среди трофеев было хоть попой кушай.
— Я прикончил… Младших Магистров и большую часть Мастеров, — прохрипел открывший глаза Смолов. — Все, кто выжил, бежали. Лагерь наш…
— Айда красавец, айда сукин сын! — восхитился за моей спиной Приходько. — Расцеловал бы, не будь он мужиком!
— Трофеями займитесь, целовальщики, — устало приказал я. — И раненными. Времени в обрез.
Глава 19
Эта схватка стоила нам самых больших единовременных потерь за всё время существования моей гвардии. Сквозь ночной мрак на лагерь Игнатьевых обрушились триста семнадцать гвардейцев и восемьдесят три мага-офицеров различных рангов — от Учеников до Мастеров. Сейчас, заняв самый уцелевший участок захваченного лагеря, в живых оставалось двести шестьдесят воинов, из которых обошлись полностью без ран лишь сто три бойца. Остальные были в разном состоянии, от лёгких ранений, которые уже через несколько часов исчезнут благодаря крепости усиленных организмов и качественной лечебной алхимии до тяжелораненных, которые на ноги без помощи целителя вставать будут неделями.
Среди чародеев потерь тоже хватало. Мастера выжили все, к счастью, хотя половина в ближайшие двое-трое суток могут даже не думать о магии — магическое истощение было явлением в чем-то даже полезным для личного развития, но обратной стороной становилась временная беспомощность. Среди Учеников и Адептов безвозвратными потерями числились шестнадцать один и семь человек соответственно… Собственно, большинство выживших тоже были с истощением, но у младших магов оно проходит значительно быстрее. Уже завтра к обеду большинство вновь вернутся в строй.
Победа на грани поражения, бой, в котором мы оказались ближе, чем когда-либо к окончательному разгрому. И сейчас, ходя от одного раненного к другому и пытаясь, в меру своих талантов на этом поприще помочь каждому, я видел неутешительную картину. Неприглядную правду, о которой думал каждый, но вслух сказать не решался никто.
Я обещал им будущее. Лично им либо их детям клялся, принимая их присяги, что Род Николаевых-Шуйских даст измученным положением почти бесправных охотников и крестьян место, где они будут жить нормальной жизнью. Я обещал, что на моих землях они найдут то, чего не хватало у других — твёрдый порядок, гарантию того, что любой проходящий мимо аристократ не будет властен над их жизнями.
Они сражались за меня, не задавая лишних вопросов. Прошли через мучительные преобразования, которые вообще-то надо делать в юном возрасте, что бы было легче их пережить. Тренировались сутками напролет, затем сражались в каждом бою на фронте — нет в третьем корпусе отряда или подразделения, которое хотя бы в половину так же часто, как мы, отправлялось в рейды, засады, штурмы и разведки боем. После взятия Багрянска у нас подобной работы было целое море…
И сейчас, возвращаясь домой, они рассчитывали на банальный отдых. Нет, отпусков всем и каждому я не обещал, люди понимали, что кто-то должен будет ходить в патрули, гонять разбойников, охранять дороги и рудники, но на фоне того, что было на фронте подобная работа была бы для них настоящим отдыхом.
О том, что их господин в контрах с половиной окрестных аристократов они знали, но по крайней мере сейчас, во время войны с нолдийцами ожидали, что будет тихо. Собственно говоря, если уж даже я не ожидал такой задницы, то откуда им, простым воинам, было знать, что нас ждет? И ещё интересный вопрос, какого черта обо всем происходящем мне не удосужился сообщить никто из оставшихся здесь людей. Алтынай понятно, ей в голову духа-паразита подсадили, но остальные? Надо будет позже разобраться…
Какая ирония — самый тяжелый бой случился не там, где многотысячные армии под предводительством высших магов рвали друг друга на части, а смерть могла ждать под каждым кустом, а здесь, на территории, что сейчас должна была считаться полностью безопасной. В официальных отчетах, отправляемых имперскими чиновниками в столицу, наверняка так и писали.
Воины устали. Слишком много крови, слишком частые схватки, отсутствие возможности нормально отдохнуть, повидать близких… Люди сделаны не из железа. И они не просто бессловесные цифры в колонке подсчета сухой статистики войны, которой меряет всё большинство старших офицеров. Бойцам нужна мотивация, нужен периодический отдых и разгрузка, иначе даже лучшие воины перестанут побеждать.