- Я взял на себя смелость положить в его поклажу Меч Простолюдина. Мне вернуть его? - поинтересовался старик.
- Первый настоящий меч Коли? - удивился Леонид. - Что ж... Он принадлежит ему по праву. Вообще, если знал, что у него есть Дар, мог и получше оружие подобрать.
- Ему и этого хватит, - уверенно заявил старик.
***
Следующим утром, проснувшись, я в полностью разбитом состоянии отправился умываться. Каждый сон о моём прошлом отнимал у меня огромное количество сил, и на утро я чувствовал себя не выспавшимся, злым и уставшим. Сегодняшний сон подарил мне воспоминание, вероятно, об одном из последних моих дней в той реальности.
Но тем не менее, даже если бы у меня была бы возможность избежать этих снов, я бы ни за что ей не воспользовался. Почему, спросите вы? Да потому, что именно благодаря им я всё же сумел раскрыть в себе магический дар. Не до двенадцати, как это происходит у всех детей в этом мире - лишь в шестнадцать, когда память о прошлой жизни начала возвращаться ко мне, но даже так - я восстанавливал магические знания и опыт жизни, в которой я мог жрать местных Архимагов на завтрак и подтираться их боевой магией.
- Господин, - с полупоклоном обратился ко мне слуга. - Экипаж подан к воротам. Вас уже ждут.
Ну надо же, дражайшие родственники так спешат выпихнуть меня из поместья, что даже позавтракать не дали. Уверен, за ночь были подготовлены все необходимые бумаги, подтверждающие мою эмансипацию - то есть тот факт, что отказался от сил, связей и наследства боярского рода князей Шуйских, и являюсь лишь свободным мещанином.
Я не стал возмущаться и лишь молча проследовал за старым слугой. Мне предстояло отправиться в долгое путешествие - моё прошение о зачислении в Имперскую Стражу касалось переселения в город-крепость Александровск - один из опорных пунктов, названных в честь Александра Второго, при котором и была основана крепость, со временем переросшая в один из крупнейших городов Империи.
— Ну что, Аристарх, вот тебя и выкинули на мороз, да? — раздался насмешливый голос.
Мой дражайший двоюродный братец, Владимир Шуйский, новый наследник нашего Рода и просто мелкая мразь, последние полгода не упускающая случая тыкнуть меня своим превосходством... Дар, открывшийся в десять, что свидетельствовало о большом таланте, поддержка семьи и постоянные разговоры в последние годы, в которых меня сравнивали с этим поганцем, заставили его уверовать в свою избранность.
— Ну ты не переживай, я велю периодически выплачивать тебе пособие, — деланно-сочувствующим голосом продолжил он. — Мы, как никак, родственники... Кстати, советую тебе порекомендовать твоим братцу с сестрой сменить фамилию. Насколько я знаю, солдатам платят мало, так что я дам тебе десять тысяч рублей ассигнациями, если они сделают это. Подумай, деньги лишними не будут, теперь уже нищий братец...
Я остановился, сжав кулаки до хруста. Видят боги и демоны, я долго терпел, очень долго. А он просто малолетний избалованный сопляк, которому гормоны и внезапный взлет по социальной лестнице Рода вскружил голову. Стоит ли тратить на него время и нервы? Не хотелось бы рисковать раскрытием своих способностей сейчас, когда я уже почти выполнил первый пункт своего плана.
— Я подумаю над твоим советом, братец, — ответил я. — А теперь дай пройти, у меня ещё остались дела.
— Нет, ты не подумаешь, — перегородил он мне дорогу, не позволяя пройти. — Ты здесь и сейчас согласишься, и дашь письменную расписку в том, что они это сделают. При свидетелях, сам понимаешь. А коли нарушишь это обещание, то должен будешь мне... Ну, скажем, сто тысяч.
Мне семнадцать, уродцу пятнадцать, но даже так он считается сильнее меня — просто за счёт Дара, владению которым его обучали вот уже три года. А ещё уверенности в себе пацанёнку придавали несколько парней и девушек из боковых ветвей Рода, стоящих за его спиной. Один из которых, кстати, держал на руках какую-то бумажку — видимо, это была не чистая импровизация, и он даже подготовил заранее текст.
Отказаться от фамилии семьи, значит... За подобное боярские Рода изгоняют своих членов без раздумий — фамилия это символ, история семейства, то, что объединяет иной раз посильнее уз крови, и отказ от неё — огромный позор. А это мелкое, уверенное в своей вседозволенности и безнаказанности отродье, видимо решило таким образом рассчитаться за то, что я разбил ему нос на приеме. Рассчитаться, либо попробовав уничтожить будущее моих родных моими же руками, либо же сделать должником — а сто тысяч это огромные деньги. Ну а если откажусь — не верит же он, в самом деле, что я соглашусь — он просто отделает меня при этих щеглах. Вон, смотрю, кулаки уже чуть светятся от маны... Зря.