— Я же сказал, могу лишь сравнять шансы. К тому же, подозреваю, что смерть Рейнера не очень тебя осчастливит.
— Значит, больше ничем не поможешь? — Следящий не шелохнулся. — Но хоть где скрываются драконы, я могу узнать? Или будем в сторонке наблюдать, как до них добирается Рейнер?
— В город драконов нелегко попасть, даже зная, где он. И не похоже, что Рейнер туда сильно торопится. Возможно, он ещё рассчитывает перетянуть тебя на свою сторону?
— Он говорил, если объединимся, станем властителями мира.
— Станете. Хочешь попробовать?
— Сдается, чтобы удержать власть, придется много народу перебить. Да и друзьям моим это не понравится.
— С чего ты взяла? Власть многих меняет. Может, они, наоборот, только «за». Места убитых и несогласных займут новые люди. Поверь, желающих будет предостаточно. Более чем.
— А можно мне подумать? Такой шанс выпадает не каждый день.
— Будем играться или делом займёшься?
— Как туда попасть? Не на сторону Рейнера, конечно, а к драконам?
Следящий вскинул руку, и с одной из полок взметнулась книга. Плавно спланировав, толщенный том приземлился на стол и раскрылся чуть ближе к концу.
— Я могу забрать книгу с собой?
— Нет. Ничто не покинет хранилище.
— А если я неправильно переведу или неверно запомню?
— Ты справишься, — Следящий говорил с такой несомненной уверенностью, что пришлось ему поверить.
— Рейнер это же читал? — на всякий случай уточнила я.
— Другой книги нет.
Я нагнулась над фолиантом, боясь коснуться белоснежных страниц, которых совсем не тронуло время. На миг я даже засомневалась в подлинности книги. Как и храм Алгуджи, она выглядела новенькой, словно застывшей во времени.
На этом странности не закончились. Древний текст шёл через обе страницы в виде силуэта горного хребта. Я смотрела на отчётливый рисунок Драконьей гряды, вернее, её фрагмента. Посреди нарисованных гор располагался символ, означающий слово «дверь».
— Путник, — зачитала я вслух строку, — идущий с открытым сердцем, откроет и двери. Тому, кто просит помощи, на стук отворят. Кто ищет друзей и дом, тот увидит истину. Войдёшь гордецом и обретёшь пустоту. Опустишь взор и падёшь — поднимешься к свету. Первая дверь открывается здесь. Один удар, и ты найдёшь дорогу к драконам. — Закончила читать я. Уже молча я ещё раз посмотрела на бегущую горой строку, проверяя, всё ли поняла верно. — Нда… Как всегда, всё через одно место. Прямо классика жанра. Нельзя было как-то проще оформить?
Следящий проигнорировал мои слова, и я снова уставилась в книгу.
— Что мы имеем? — продолжила рассуждать я. — Несколько дверей и что-то о смирении. Похоже, у нас проблемы. Я пялилась на гору, впадая в тоску. И где вы видели дверь в горе? Она на самом деле существует или это какой-то ребус? Да тут всё ребус, чёрт бы их побрал! — Я покосилась на ангелоподобного, тот продолжал лучиться равнодушием. — Помочь не хочешь?
— Нет.
— Одну подсказку?
— Там всё написано.
Я снова перечитала пафосную ахинею о смиренном путнике с открытыми глазами и сердцем и уставилась в дверь, как пресловутый баран. Не знаю, с какого боку пришло озарение: небеса разверзлись и явили чудо, отсыпав мне дополнительную кучку мозгов. Я занесла палец над символом «дверь» и стукнула прямо по нему. Письмена задрожали и, отделившись от страниц, взмыли в воздух, повиснув на уровне глаз. Хаотично смешавшись, они завертелись хороводом. Неожиданно символы вспыхнули золотым светом и передо мной появилось цветное изображение Драконьей гряды. Я смотрела на самую настоящую голографическую проекцию. Застывшая на миг картинка двинулась на меня. Подножие гор увеличилось, и я увидела скрытый, на первый взгляд, вход в пещеру, как раз на месте двери в книге. Проекция продолжала двигаться. Я будто оказалась перед компьютерным симулятором полётов.
Нырнув в пещеру, я пронеслась по тёмному туннелю, задержалась перед развилкой и ушла влево. Вскоре забрезжил свет, темнота отступила, и я очутилась перед холмом, поросшим густым лесом. Показавшись, он остался далеко внизу, сменяясь на соседний, за ним — следующий. Правее промелькнуло озеро с островом посредине, ещё правее мерцала речная змейка, убегая далеко вперёд. Симуляция вильнула левее. Вскоре деревья расступились, появились равнина и большое озеро. Движение голограммы замедлилось, изображение поменяло угол, и я словно приземлилась на поляну. Картинка немного повернулась, останавливаясь на громадной каменной арке. Казалось, она имела естественное происхождение: грубый скальный камень с неровными сторонами и провалом посередине. Высотой около двадцати метров, бурого цвета, застывшая и величественная.