Вслед за нами полетели гигантские каменные ядра. Дракон поднялся чуть выше, где нас нельзя было достать. Описав очередную дугу, Кел высмотрел ряд катапульт, размерами чуть ли не с дом, зашёл сбоку и выпустил стену пламени. Огонь, лизнув боевые аргалийские машины, зацепился за деревянные детали и больше уже не отпустил.
Всё это время Кел передавал образы и короткие фразы, так я была готова к его манёврам. Но не смогла быть готовой к их последствиям. Дракон посылал успокаивающие волны, но помогали они слабо.
После двух огневых залпов, Келу требовалось время на накопление силы. Драконы не генерировали пламя сколько душе захочется. Кел понял мой посыл и направился к центру сражения. Возможно, правильнее было найти Вергаса и выслушать его приказы, но тянуло к Крылатому.
Внизу показалась вихревая чёрная воронка Дригана и я спрыгнула вниз. На меня тут же обрушились звуки, дезориентируя во времени и пространстве. Непрекращающийся гул лязгающих клинков, перебивали истошные крики. Для кого-то это были предсмертные возгласы страха и отчаяния, для кого-то крики боли. Тяжёлое дыхание, потные тела и запах крови, врывались в сознание, вгоняли в ступор. От испуга глаза застлала белая пелена и звуки прекратились. Я моргнула и снова вернулась в реальность. В лицо полетело крошево разбитых крыльев, заставляя окончательно очнуться. Если бы не подскочивший Дриган, ступор мог стоить мне жизни. Крылатый ударил ногой под колено, которое тут же подогнулось и я по инерции присела. Над головой просвистел меч и на меня брызнули тёплые капли крови, впитываясь в волосы и одежду.
— Очнись! — хлёстко гаркнул Дриган.
Чтобы не поранить осколками своих, пришлось убрать крылья. Призвав привычные кинжалы вместо серпов, я встала у края созданной Дриганом бреши. Я не кинулась на врага, не решилась сделать первый шаг. Предпочла дождаться нападения и уйти в защиту. Сначала осторожничала, больше наносила удары ногами и сжимающими ножи кулаками. Не могла перешагнуть барьер и начать резать по живому. Аргалийцы отличались от бойцов Вергаса только одеждой. В остальном это были те же люди. Даже с гримасами ярости, свирепо размахивая мечами, они так же боялись и хотели жить. Но я уяснила главное различие между нами: они пришли убивать и калечить, жадно забирать чужое.
Я крутанула лезвия, которые до этого держала вдоль рук. Справа от меня завалился раненый эльф, хватаясь за порубленный бок. Краем глаза я уловила срывающееся с пальцев плетение и аргалийца пронзили ледяные шипы, раскурочивая шею, вонзаясь в лицо. Я шумно забрала в лёгкие воздуха и начала свой бой. Сначала размеренно, потом ускоряясь. Я заставила себя не слышать криков, не чувствовать запахов, не думать ни о чём кроме желания идти вперёд.
Первое время аргалийцы сами лезли ко мне, свирепо размахивая оружием, запугивая безумием битвы в глазах. Потом уже я нападала на них, выхватывая поодиночке из месива сражения. Лезвия ножей с лёгкостью рассекали плоть, оставляя врага истекать кровью, из-за перерезанных сухожилий делая беспомощным. Я вспомнила все уроки, которые вбивал в меня отец и Даргина с Разящими: остановишься — и тебя сокрушат, оказался на земле — и ты труп. Я впала в непривычное состояние: яростной беспощадной эйфории. Действуя отлаженной бездушной машиной, подныривания под атакующие удары и махи, с лёгкостью и уже со злорадством рассекая всё, до чего возможно дотянуться. Пальцы стали липкими от крови. Хотелось брезгливо вытереть руки, но выпускать ножи нельзя.
Оказавшись в самом пекле, я шла напролом. Остающиеся после меня бреши тут же заполнялись сражающимися. Спотыкающимися о тела павших, поскальзывающимися на окровавленной траве. Кому-то такой промах стоил жизни, другого, наоборот, спасал.
Стремление идти вперёд принесло свой результат — я вышла к флангу. Здесь уже не так теснила толпа, чуть в стороне бились разрозненные кучки солдат, проносились на скейтах эльфы, выискивая аргалийцев, поражая стрелами. Несколько отчаянных голов сунулись ко мне, но тут же оказались на земле, зажимая увечья.
Я заозиралась по сторонам, решая куда двигаться дальше: прорываться обратно к Дригану, или найти Вергаса. Поколебавшись, выбрала второе и взлетела над полем. Смотреть вниз сразу расхотелось. Летящие отрубленные конечности, давка и брызги крови срывающиеся с мечей, вызывали приступы тошноты и подбрасывали гаденькую мысль убраться отсюда ко всем чертям.