Подошедшая к моему столу Эллир застала меня за усердной писаниной, а именно за присоединением одного символа к другому. Магические заклинания походили на помесь скандинавских рун и китайских иероглифов. Добавляя один символ другому, я создавала формулу, которая и рождала плетение. Если бы не вернувшаяся ко мне способность к быстрому запоминанию и усвоению сложных задач, я бы ни в жизнь не разобралась со всей этой тарабарщиной. И вызывала у меня вся эта магическая лабуда тоску потому, что решительно была мне не нужна. При всём моём умении образовывать заклинания я не могла наполнить их магией. Моих сил хватало на жалкие спецэффекты по типу зажечь свечу и подпалить бумажку или подсушить влажную одежду. Всё, на этом мои волшебные умения заканчивались. Больше своей энергии я отдавать не могла, иначе кранты моим спрятанным артефактам.
Лишь в одном у меня было преимущество — видела я заклинания не только узорами как прежде, а уже досконально до каждого отдельного символа. С недавних пор я могла ориентироваться не только по цвету, но и по содержанию. Так что я определённо знала, какая гадость в меня летит и что стоит от неё ждать.
Именно сейчас, понимая, что к чему, как работает вся эта магия, я до конца осознала, чего лишилась. С какой лёгкостью я бы могла переть напролом, отмахиваясь от боевых плетением просто руками. Причём свой дар я могла бы использовать и как защиту для друзей. Я столько раз уводила из-под удара Салейну и остальных ребят… Но на это требовалось больше времени: крикнуть, подскочить, оттащить, оттолкнуть… А так бы я могла просто перехватить плетение на лету, не отвлекая ребят от их собственных задач.
Вот именно поэтому я недолюбливала магические занятия. Я лишний раз убеждалась в своей ущербности, вновь и вновь осознавая, какую пользу могла бы принести команде. Дабы как-то восполнить недостатки, я активно налегала на боевые практики, выкладываясь на занятиях с Фарх ат Саватом и Крайсом.
— Если ты и в самом деле собираешься прицепить эти два показателя в одно плетение, то позови меня на это посмотреть, — лицо магички отражало лёгкую степень презрения, сдвинутые к переносице брови не скрывали недовольства. Эллир нависала над эльфийским принцем, замершим над тетрадью. Маар никогда не ругала и не повышала голоса, но все мы прекрасно знали, что любая наша ошибка аукнется нам во время спарринга или занятий на стрельбище. А уж как она любила погонять Айланда и Дригана, знала чуть ли не вся Академия. — Неужели ты не видишь, что одно практически взаимоисключает другое? И каков будет исход?
— Заклинание не сработает или, возможно, навредит мне на излёте, — обречённо произнёс эльф, понимая, что только что отгрёб себе на пряники.
— И что тебя заставило сделать такую нелепую ошибку? — равнодушно спросила магичка.
— Невнимательность, — нехотя признался Айланд. — Символ искры похож на знак камня.
— А это значит? — продолжала Эллир свою экзекуцию.
— Значит, что в соединении с ветром и пергаментом с заданным направлением камень либо упадёт, либо отлетит в сторону. Вес камня исказит пергамент и заявленный в формуле курс собьётся. А если бы плетение было верным, то искра подожгла бы пергамент, а ветер унёс бы пламя по нужной траектории, — дал полный ответ принц.
— Молодец, — иронично похвалила эльфа преподавательница. — А внимательность будем отрабатывать на стрельбище. — Звучало это настолько многообещающе, что все тут же прониклись сочувствием к Айланду. Ну, или почти все. Видара сияла злорадством, ослепляя всё вокруг лучами презрения. Сегодня мы определённо её осчастливили.
Наше общение с Видарой и её командой складывалось весьма враждебно, и мы давно не таили друг от друга своих пылких чувств. Что уж тут скрывать, невеста Летсара меня не переваривала, я отвечала ей взаимностью. Видара то и дело пыталась унизить меня, а заодно и членов моей команды. Так что от этой высокомерной стервы доставалось всем, кроме Летсара и его приятеля дамаска. Мы же старались не отвечать на грубость низостью и отыгрывались на магических спаррингах. Не всегда мы побеждали, но в большей своей части однозначно были сильнее.