Чеджу зовут островом трех изобилий: ветра, моря и женщин. Но самые переменчивые отнюдь не первое со вторым, да и самые сильные не они.
Всю дорогу Джи-А была как пришибленная. Винила себя в произошедшем и, похоже, размышляла, как больше не подвергать мою жизнь опасности. Так и до побега додуматься недалеко.
Я осознанно пошел на этот риск. Конечно, такого нельзя было предполагать, но тут уже кланом больше, кланом меньше, не все ли равно. Так что на девушку не злился. У нее есть право на скрытность с таким-то прошлым, а откровенность еще надо заслужить. Да и чуйка подсказывает, это только верхний слой. Девочка полна сюрпризов.
Лишь когда мы ступили на берег острова, напряженность с нее, кажется, спала. Она благостно улыбнулась и закружилась в лучах солнца, словно напитываясь местной энергетикой.
Джи-А огляделась, будто искала взглядом встречающих, но потом опомнилась и кивнула на скучающих бомбил.
— Такси?
— Нет, пройдемся. Славное местечко, лучше погулять.
Остров был настолько зеленым, что в жизни не догадаешься о его вулканическом происхождении.
Мы пошли по берегу, потом по тропинке через чащу. Пальмы сменялись соснами, цветущая вишня плющом, что окутывал деревья до самой кроны. Брели несколько часов, пока не вышли на уютную поляну. Похоже, только для местных. Никакого мусора вокруг. Туристы бы всё испоганили.
Отсюда открывался чудесный вид на гору Халласан в центре острова. Она словно в цветастое платье была одета в распустившиеся бутоны местных растений.
— Это бабушка Сольмундэ, — сказал я Джи-А, указав на чуть больше тысячи лет дремлющий вулкан. — Присядь. — Я опустился на колени, девушка удивленно глянула на меня, но покорно повторила. — Местные считают её богиней, так что давай проявим к старушке уважение.
Я похлопал по земле, мысленно обращаясь к богине. Этот мир полон чудес, так что Сольмундэ вполне может быть настоящей. Мы в гостях, и немного вежливости никогда не помешает.
Джи-А, похоже, прониклась моментом, или её накрывала здешняя благостная атмосфера благополучия и защищённости, а может, она просто смертельно устала, не знаю, но мне померещилось, что глаза у нее заблестели.
Я не хотел ночевать в отеле. Это место особенное, и почему-то казалось правильным снять домик в одной из прибрежных деревень. Всё же я сюда постигать силу приехал, а не на шезлонге валяться и по музеям ходить.
— Значит так, запоминай легенду, — сказал я. — Твоя бабка родом отсюда. Мы хотим пожениться, и ты привезла меня на землю предков, чтобы быть ближе к корням и рожать под присмотром бабули Сольмундэ.
Мне снова удалось содрать с Джи-А маску невозмутимости. На несколько секунд она впала в ступор, переваривая услышанное, и лишь затем кивнула.
— На людях не зови меня Арсом или тем более господином.
— А как тогда? По-местному — ёбо? Это значит дорогой или дорогая. Но мы молоды для такого обращения, — смешно уткнула она указательный палец в подбородок. — Так общаются парочки лет тридцати и старше…
— Нет, давай без ёбо.
— Чаги? — игриво вскинула она брови. — Это то же самое.
— Да, годится. И псевдоним корейский нужен.
Полтора часа пути она перечисляла корейские имена и их значение, а я отмахивался, на русский манер некоторые звучали противоречиво.
— Джиу? — закинула девушка очередной вариант.
— Джитсу? — уточнил я. Но, разумеется, шутки она не поняла. В этом мире ударка отсутствует, а уж про все виды грэпплинга я вообще молчу.
— Давун?
— А теперь подумай, как это звучит по-русски.
— Бай?
— Бай, — повторил я. — Хм. Почти как Бабай. Запомни его.
— Бём — тигр.
— Бём щас тебя мы уе… концовку додумай сама. Не поймут меня, короче. Дальше.
— Бонг — феникс?
— Нда. Знавал я парочку таких фениксов. Ни один из пепла не восстал. Нет. Не то.
— Куй — драгоценный? — уже откровенно начала стебаться она. — Сук — целомудренный?
Я хмуро глянул на неё.
— Мин — это умный, тебе не подойдет, — продолжала рассуждать вслух помощница, делая вид, что ничего не заметила.
— Я тебя сейчас в море выкину, — пригрозил я. — Думай нормально.
— Короткое. Может, Чо?
— Ниче, нормально общайся.
Она тяжело вздохнула.
— Юн?
— И неопытен, ага.
— Ен?
— А что значит?
— Мир.
— Слушай, — задумчиво протянул я. — Ен нормально. Такое универсальное, не поймешь даже, чьё. Спасибо. Ты умничка.
Благодаря тому, что Джи-А в идеале знала местный диалект, нам было проще искать жильё. Уже к вечеру мы оказались на юге острова в деревеньке недалеко от уютной бухты. Дороги и дворы были огорожены стенами из вулканического камня, которые звались олле.
Мы сняли облагороженный традиционный дом с участком. Он сильно отличался от обычного ханок. Что логично, будь он таким же, его бы снесло первым же ураганом. Так что строили здесь на совесть.
Двор был обнесен большой каменной стеной. Опять же, чтобы ветер поутру не закидывал тебя обратно в дом. Это отлично. Можно будет спокойно тренироваться, не смущаясь чужих взглядов.
В ограде нас поприветствовала статуя Харубана, такой забавный низенький идолоподобный старичок, вырезанный из базальта. Джи-А пояснила, что на наречии «харуба» переводится как дед. Справа стоял большой дом, слева поменьше. Вдали у забора пара грядок с зеленью. Это здорово! В углу приткнулись довольно современные кабинки душа и туалета.
Жилище было сложено из камня. Соломенная крыша аккуратно перетянута. Внутри всего три комнаты. Спальня, гостевая — она же кухня. И маленькая «женская комната», в старые времена там прихорашивали невесту или рожали.
Как только мы расположились, я тут же улегся отдыхать. Долгая дорога сказалась. А вот Джи-А показала чудеса стойкости, разбирала вещи и занималась ещё какой-то ерундой.
Сон не шел. Так что я слышал, как девушка укладывается. Я отлично умел имитировать сонное дыхание, так что лежал и слушал. Примерно через полчаса она всё же издала тихий всхлип, а потом ещё какое-то время выплакивала одной ей ведомое горе.
Что ж, хорошо. Будем знать. Она обычная женщина, а не робот. Тем проще. Тем понятнее.
Проснулся я от женского щебета. Прислушался. Милая светская беседа на корейском с переходом на местный диалект. Нихрена не понятно кроме некоторых отдельных японских и русских слов. В наречии Чеджудо их много, только произносятся они, конечно, совсем на другой манер. Тут вообще не язык, а солянка, и монгольские слова есть, и китайские.
Даже интересно, кто нас посетил с утра пораньше. Наверное, соседка решила наведаться и обломать все планы. Я хотел на пробежку по берегу, а теперь придется болтать не пойми с кем. Вот же. Надеюсь, она хотя бы красивая.
Умывшись на улице, вышел в гостиную. За низким столом уже была куча закусок. Надо бы сказать Джи-А, что суп, рис, кимчи, водоросли, какая-то сырая порезанная морская гадость, еще шевелящаяся, к слову, это не то, что я хочу есть на завтрак.
Гостья поклонилась, мне пришлось зеркалить. Я улыбнулся, надеюсь, правдоподобно.
— Чаги, кто эта прекрасная незнакомка?
Девушка была в нарядном легком ханбоке. С волосами, собранными в пучок. На руках имелось множество браслетов из натуральных материалов: дерево, косточки, жемчуг. Она оказалась чуть пухлее обычных кореянок, впрочем, это только придавало ей шарма.
— Это госпожа Хайон из клана… — тут помощница вопросительно посмотрела на гостью.
— Меня отпустили из клана еще в детстве, — с легкой улыбкой заявила она по-английски, наблюдая за реакцией.
Я хмыкнул, присел за стол, и мы начали трапезу.
— Я бы хотел узнать причину, — сказал я. — Если это, конечно, не чья-то тайна или не несет за собой тяжелый эмоциональный шлейф.
— Нет, что вы, — взмахнула из стороны в сторону палочками девушка. — Просто я ученица шаманки. На кого укажет перст хальман Сольмундэ, того отпускают с почестями. Если тебя выбрали, ты уже не можешь служить роду или клану, ты служишь всем жителям острова.