Та же рыжая медсестра бесшумно проскользнула в палату, как будто она шла по воздуху.
— Мы вынуждены ограничить время визитов, — сказала она. — Только члены семьи и совсем недолго.
— Мы уже уходим, — со спокойной, свойственной только пасторам улыбкой произнес Калеб.
— Мы еще увидимся, Саммер, — сказала Кэнди.
И снова это движение губ Саммер, хотя и более короткое, как будто у нее уже не осталось сил.
Когда они все трое вышли в коридор, Билл держал дистанцию, позволяя Кэнди себя обнять.
— Я что-то почувствовала, Билл, — сказала она. — Я почувствовала… Не знаю…
— Что вы имели в виду, когда говорили, что Бог еще может прийти в жизнь Саммер? — спросил он.
Кэнди не ответила, за нее это сделал Калеб:
— Для всех нас утро оказалось очень долгим.
Он положил ладонь на худую спину Кэнди и попытался осторожно увести ее от Билла и двери, ведущей в палату Саммер.
— Вы хотели сказать, что, если бы Саммер регулярно посещала церковь, этого бы с ней не произошло? — спросил Билл, останавливая их. — Обе наши дочери были там. Они обе пострадали.
Кэнди отстранилась от Калеба и стала перед Биллом. Глаза ее были полны слез, и Билл заметил глубокие морщины, залегшие в углах ее рта.
— Вы не хуже меня знаете, что Хейли превозносила Саммер. Она делала все то же, что и Саммер. Одежда, прическа, музыка. Саммер была лидером, она доминировала.
— У Саммер сильная воля, — кивнул Билл. — Это хорошее качество.
— Я помню, как они украли тюбик губной помады в «Walgreens». Хейли вернулась домой и сказала мне: «Мама, это была идея Саммер».
— Вы говорите о помаде, которую они украли, когда им было по двенадцать?
— И игнорирование комендантского часа в последнее время. Та же история. Инициатором была не моя дочь. Саммер приходила в наш дом и разговаривала со мной так, как будто я ее сверстница, как будто мы обе взрослые. Как будто ей не пятнадцать, а тридцать пять.
— Она рано созрела, — сказал Билл. — Единственный ребенок в семье.
— А Хейли была такой… доброй. — Лицо Кэнди сморщилось от подступающих слез. — Так как вы думаете, кто все это затеял… чем бы они там ни занимались?..
Билл хотел сказать что-то еще, но у него не было такой возможности: Калеб увел Кэнди.
Когда Билл обернулся, рыжеволосая медсестра преградила ему путь. Она держала в руках маленькую бутылочку, Билл понятия не имел, что в ней. Казалось, медсестра хотела что-то сказать ему, но не говорила. Он не мог понять значения ее выжидающего взгляда.
— Мы слишком громко беседовали? — спросил Билл.
Он осознал, что его руки сжались в кулаки после перепалки с Кэнди, и ему потребовалось приложить усилие, чтобы разжать их. Сердце колотилось как бешеное, и он понял, что если бы был сейчас дома, то непременно швырнул бы что-нибудь в стену.
— Нет, — ответила медсестра. — Все нормально. Я просто хотела сказать, что Саммер нужно провести одну небольшую процедуру. Это быстро.
— Она в порядке?
— Да, никаких проблем. — На ее лице снова появилось выражение, как у человека, который хочет сказать что-то, но почему-то не говорит. Глаза озорно блеснули, как будто она узнала большой секрет. — Почему бы вам не войти? Я все покажу.
Билл вошел вслед за ней и остановился, глядя, как она осторожно сдвинула одеяло с Саммер. Билл протянул руку:
— Подождите! Что вы делаете?
— Все в порядке, — сказала она.
Теперь, откинув одеяло, она очень осторожно подняла рубашку Саммер. У Билла появилось острое желание отвести взгляд, но медсестра кивком указала на живот Саммер.
Сначала он увидел синяк. Размером с апельсин или со сжатый кулак, а затем он отметил ее тонкую талию. Боже, его дочь оказалась еще более хрупкой, чем он помнил! Она похудела? Сидела на диете? Или просто уже не была по-детски пухленькой?
Затем он увидел то, что хотела показать ему медсестра.
— Что это? — спросил он автоматически, хотя прекрасно понял и сам.
Кольцо шириной в полдюйма засело в пупке, кожа вокруг прокола была воспаленная.
— Кто это сделал?
— Кто-то, кто не знал, что сначала нужно продезинфицировать место пирсинга, — ответила медсестра. — Мы вводим ей антибиотики через капельницу, но я решила, что это место нужно обработать как следует.
— У нее этого не было… — Билл остановил себя. Откуда ему знать, что она делала со своим телом? Он не видел свою дочь голой с трех лет. И пирсинг вполне соответствовал ее вызывающему поведению юного мятежника, характерного для нее в последнее время. Вероятно, она бы получила удовольствие, увидев выражение лица Билла, когда он его обнаружил.