Он тут же вспомнил вопросы Хокинса о ее интимной жизни. Ей было пятнадцать лет, она пребывала где-то на грани между девушкой и женщиной.
— Мне это не понять, — тяжело вздохнул Билл, сдаваясь.
Медсестра кивнула, протирая место пирсинга кусочком бинта, смоченным раствором. Она осторожно обрабатывала красную кожу вокруг кольца, ее тонкие пальцы действовали осторожно, но уверенно, как пальцы хирурга.
— Надеюсь, я просто помогла Саммер сообщить вам об этом, — сказала она. — Когда она очнется, вы будете так счастливы, что и думать забудете о такой незначительной вещи, как пирсинг, который она сделала без вашего разрешения. Это не так уж и важно. Многие делали себе пирсинг в колледже.
Она усмехнулась.
Билл почувствовал, что им манипулируют, так же, как когда Хокинс сказал, что проблемы с легким не такие уж серьезные, как может показаться.
Медсестра же не слишком деликатно напомнила ему о жизненных приоритетах.
Он не нуждался в таком напоминании, хотя при виде пирсинга почувствовал, как по его коже бегут мурашки.
Он понятия не имел, слышит ли его Саммер, но подошел к кровати и мягко сказал:
— Меня не волнует пирсинг. Все, что меня заботит, — это твое самочувствие.
Саммер задвигала губами, как будто хотела произнести что-то. Билл посмотрел на медсестру, которая слегка пожала плечами. Бутылочка со спиртом и тампон все еще были у нее в руках.
— Ты хочешь что-то сказать, Саммер? Это папа.
Девушка явно была взволнована. Движения ее губ становились все быстрее, изо рта вырывались низкие звуки, частота их увеличивалась с каждой секундой. Ее голова дернулась сначала влево, а потом вправо.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросил Билл. — Тебе что-нибудь нужно?
Билл наклонился еще ниже. И услышал слово, которое она произносила снова и снова:
— Нет. Нет-нет-нет-нет-нет.
Глава 9
Мягкое прикосновение к плечу разбудило его около полудня следующего дня.
Он соскользнул с сиденья и понял, что задремал.
— Саммер?!
Реальность опустила его на землю. Он увидел перед собой больничную койку, трубки и услышал какой-то механический сигнал. Тело его дочери под одеялом мало изменилось за прошедший день.
— Прости, — произнес голос.
Он поднял голову, еще затуманенную сном, и увидел знакомое лицо, приветливо улыбающееся ему. Пэйдж.
— Ты здесь! — выдохнул он, вставая.
— Я не хотела тебя разбудить.
— Рад, что ты это сделала. — Он, притянув сестру к себе, крепко ее обнял, словно она только что спасла ему жизнь. — Я так рад тебя видеть!
Они чуть отстранились, продолжая держаться друг за друга.
— Мне жаль, что я не смогла приехать раньше.
— Все в порядке. У тебя своя семья и своя жизнь. — Он обвел взглядом палату, посмотрел на кровать, на Саммер, все еще не пришедшую в себя. — Очень рад, что ты приехала, чтобы поддержать нас.
— Я здесь. — Пейдж вытерла слезы со щек. — Прости за все это. Я поверить не могу…
Она не договорила, но Билл прекрасно понял, что она хотела сказать.
— Это ужасно, — сказал он. — Она выглядит ужасно.
Билл тут же вспомнил вчерашнюю реакцию Саммер, когда он говорил с ней, и немного позже, когда с ней заговорила Кэнди. Он напомнил себе, что не стоит здесь сетовать во весь голос по поводу ее ужасного состояния, несмотря на то что это была абсолютная правда.
— Давай поговорим в коридоре.
Он последовал за своей сестрой. Заметил на ее поношенных сапогах брызги засохшей краски, свидетельствовавшие о том, что перед ним человек искусства, которое она умудрялась творить на досуге время, и в то же время ставила на ноги двух своих дочерей-подростков, кузин Саммер. Она как будто немного прибавила в весе с тех пор, как они виделись в последний раз, но ей это шло. Их мать, умершая более десяти лет назад, всегда говорила, что у Пейдж большой аппетит ко всему: к жизни, еде, питью и веселью. Такие высказывания крайне смущали Пэйдж, ведь тогда она, будучи на два года младше Билла, была немного неуклюжим подростком, а вот он считал это комплиментом. Его сестра была открыта миру, она была одной из тех прекрасных людей, которые живут, широко распахнув руки. Он завидовал ее природному спокойствию, так же как и ее восторженному принятию всего того, что случалось с ней в жизни.
Когда они вместе путешествовали после концертов R.E.M., это была та самая Пейдж с неиссякаемой энергией. Это была Пейдж, которая заставляла их обоих проживать жизнь по максимуму. Ему казалось, что тогда он просто плыл по ее следу. Это было, пожалуй, лучшее время в его жизни.