— Ладно, теперь ты здесь не один. К тебе прибыла подмога. — Она ткнула себе в живот указательным пальцем, и тот утонул в ее толстом свитере. — Я.
— Верно. — Он почесал свою заросшую щетиной щеку. — Но сначала я позвоню детективу Хокинсу. И ты подробно расскажешь ему об интимной жизни моей дочери. Тогда я рассмотрю вариант с душем и бритьем.
Когда он начал нажимать на кнопки своего мобильного, Пейдж протянула руку и сжала его запястье:
— Билл, сначала расскажи мне, как вы с Саммер ладили на самом деле.
— Прекрасно ладили.
— Ты поддерживал ее? Нет, серьезно. Я знаю, что это сложно…
— Потому что ее мать и моя жена умерла полтора года назад? Да, это сложно. С тех пор Саммер стала меньше мне доверять. Я уверен, что это был не просто подростковый бунт, но и проявление гнева и скорби. Может быть, именно поэтому она бросилась в объятия подростка-социопата. Поиграть или навредить. Именно поэтому я не спросил, куда она собирается в субботу. Я пытаюсь позволять ей жить своей жизнью. Мы и без того не раз спорили и обсуждали не очень приятные темы, но, похоже, удачно сгладили углы. — Билл все еще держал телефон в руке, но его палец не нажимал на кнопки. — Две недели назад был день рождения Джулии.
Пейдж прижала руку к груди.
— Вот дерьмо! Верно.
— Знаешь, в прошлом году в ее день рождения, первый после ее смерти… нам с Саммер было так тоскливо. Мы плакали целый день. Просто заперлись в доме и плакали.
— Мне очень жаль, Билл. Я собиралась позвонить тебе в тот день.
— Все в порядке. — Он погладил руку сестры. — В этом году мы чувствовали себя немного лучше, я старался не делать из этого слишком большого события. Знаешь, просто вел себя так, будто это был обычный день. Но она была внизу, и я мог поговорить с ней… — Билл вспомнил, что, когда Саммер уходила в школу в тот день, ее плечи были опущены и она не поднимала глаз. Когда Билл вернулся с работы, он настоял на том, чтобы заказать пиццу, и они нашли новый фильм на канале Syfy, что-то о гигантских летающих тараканах. — Мне следовало больше разговаривать с ней. Я не должен был думать, что с ней все в порядке.
— Билл…
Он поднял указательный палец, и Пейдж замолчала.
— Мне нужно позвонить детективу.
Глава 11
Обжигающе горячая вода лилась на Билла. Он стоял под душем, смывая все со своего тела, и плотный пар обволакивал его ноги. Выключить воду и уйти из ванной не хотелось. Он бы с удовольствием затерялся в этом успокаивающем тумане.
Но он не мог.
Чем дольше он находился в доме, тем дольше Саммер была в больнице без него. Он выключил воду и, выйдя из-под душа, почувствовал прохладу воздуха. Прислушался. Микроволновка запищала, заканчивая подогревать еду. Он замер, ожидая, будут ли другие звуки, что-то необычное. Он хотел услышать только звуки присутствия в доме здоровой Саммер.
Он знал, что ему станет лучше, если он побреется, поэтому протер ладонью круг на запотевшем зеркале и намылил щеки и подбородок.
Дом был переполнен воспоминаниями. Повсюду, куда бы он ни бросил взгляд, натыкался на что-нибудь, ассоциировавшееся с Джулией или Саммер. Качели на заднем дворе, где он припарковал машину. Глубокая отметина на дверном косяке — рост Саммер. Он неоднократно ходил по полу кухни, где умерла Джулия.
Всего за месяц до этого, в конце января, на три дня зарядил такой снегопад, что занятия в школах отменили, и Билл тоже взял пару выходных. Они посмотрели два полных сезона «Игры престолов», пекли печенье, разогревали замороженную пиццу и делали дурацкие предположения о том, кто в конечном итоге сядет на трон. Билл даже почти уговорил Саммер посмотреть как минимум один сезон «Звездного пути» и с нетерпением ждал этого, как будто снова стал ребенком. В такие моменты их взаимоотношения казались такими легкими, такими естественными. Если бы каждая проблема могла быть решена с помощью выпивки и вредной пищи…
Билл сморгнул подступившие к глазам слезы. «Сосредоточься, — сказал он себе, соскабливая щетину с лица. — Здоровье Саммер — это все, что сейчас имеет значение». Но даже обычный процесс бритья был чреват воспоминаниями. Он представил Саммер в возрасте трех лет или около того, стоящую в дверном проеме ванной и наблюдающую за тем, как он бреется, как будто это было для нее самым увлекательным занятием в мире. Он всегда наклонялся и мазал кремом для бритья кончик ее носа, а она визжала от восторга. После смерти Джулии он решил было продать дом, думая, что не сможет каждый день ходить по этой кухне, что-то есть и пить кофе в том месте, где его жена умерла в одиночестве. Но Саммер отговорила его. Она сказала, что на нее дом оказывает противоположное действие. Ей нравилось быть там, где ее мать жила и умерла. Она ничего не хотела забывать.