Билл два раза проехал по улице, а затем стал смотреть на номера домов на ее четной стороне. Он остановился недалеко от нужного ему дома, погасил фары и выключил свет в салоне. Теперь он ждал.
Он зевнул. Было такое ощущение, будто глаза промыли отбеливателем. Он чувствовал усталость после всех этих событий, ныли суставы и кости, словно не неделя прошла, а прожито им двадцать лет. Тепло исходило от печки, зеленые огоньки на приборной панели мягко подсвечивали его лицо. Прошло тридцать минут. Затем сорок. Небо начало светлеть над рядами домов, звезды исчезали одна за другой, будто гасили свечи.
В доме, на который он смотрел, наверху зажегся свет. Билл оживился, выпрямился на сиденье. Он ждал, его тело напряглось. Прошло несколько минут, прежде чем на первом этаже загорелся свет. Затем осветилось крыльцо.
Билл заглушил мотор, потянулся к дверной ручке. Дверь дома открылась внутрь, и фигура, высокая и худая, в красных шортах и толстовке с капюшоном, появилась на крыльце. Мужчина размялся немного во дворе, а затем выбежал на улицу. Навстречу Биллу.
Когда он поравнялся с машиной, Билл открыл дверцу.
— Брэндон? — произнес он.
Парень остановился, пытаясь рассмотреть Билла в полутьме раннего утра.
— Ты узнаешь меня? — спросил Билл.
Парень подошел поближе и наконец узнал его. Он сделал движение, будто хотел отступить, вернуться назад, в свой красивый и безопасный загородный дом.
Но он остался на месте. Он стоял, теребя шнур капюшона толстовки.
— Мистер Прайс, — произнес он.
— Я знаю, тебе нужно тренироваться, — сказал Билл, — но я хотел бы поговорить с тобой. Это займет всего пару минут.
Брэндон посмотрел в сторону своего дома, а затем в противоположном направлении, как бы окидывая взглядом маршрут пробежки.
— Вы правы. Мне нужно тренироваться. И я, вероятно, не должен разговаривать с вами. Мистер Бейтмен сказал…
— Иди сюда, — сказал Билл и кивком указал на пассажирское сиденье. — Давай, садись. Тут тепло.
Брэндон явно хотел убежать, и если бы он это сделал, Билл знал, что у него больше не будет шанса поговорить с ним.
— Ты кажешься мне хорошим парнем, Брэндон, — сказал Билл. — Ты всегда таким был. Думаю, ты лучше и воспитаннее, чем твои друзья. Вот почему я хочу поговорить с тобой. Я уверен, что ты не сделал ничего такого, что могло бы навредить Саммер.
— Конечно нет, — быстро сказал он. — Она классная. Маленький босс у девушек, но классная.
Билл кивнул:
— Всего пара минут.
Он потянулся и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Оба замерли на несколько секунд, затем Брэндон обошел машину и забрался в салон.
Глава 55
Брэндон был выше Билла. Его голова чуть ли не уперлась в потолок, а его длинным ногам явно не хватало места, хотя он был совсем юным, с прыщами на подбородке. Руки и ноги казались слишком большими для его тела. Он на мгновение сплел пальцы рук, а затем положил руки на колени.
— Я слышал, тебя могут включить в состав команды, — сказал Билл.
— Это так. Вот поэтому я должен рано вставать и тренироваться.
— Конечно. Целеустремленность.
— В полиции мне сказали, что я не должен разговаривать с кем-либо о случившемся. И мои родители тоже.
— Детектив Хокинс? — спросил Билл. — Он хороший человек.
— Он хороший. — Брэндон заерзал на сиденье, снова взглянув на дом.
— Ты понимаешь, к чему я веду, верно? Моя дочь исчезла. Саммер. Ты ее хорошо знаешь. Ты дружишь с ребятами, которые ее хорошо знают. Ты знаешь Хейли.
Брэндон кивнул:
— Да. Саммер любила говорить о том, чего я не понимал. Знаете, ей легко давались все предметы. Она была в школьном совете и по другим причинам. Например, она организовала сбор средств для Сирии. Помните? Домашняя выпечка на продажу? Она была классной.
— Подумай, каково это для меня — не знать, где она. Сначала я полагал, что она в больнице и что ей очень больно. Потом я думал, что она мертва. Теперь я ничего не знаю о ней. — Билл вздохнул. — Я буду откровенен с тобой, малыш. Я не могу спать. Не могу есть. Знаешь, я чувствую себя девяностолетним мужчиной. Беспокойство, страдания — это просто разрушает меня. Она неизвестно где, может быть, ей больно. Может быть, очень больно. Может быть, ее удерживает какой-то маньяк.