— Сестёр видели? — громко проговорила она, продолжая смотреть на меня.
Я пожал плечами. Похоже, старушек-разбойниц тут целая семейка, но своих родственниц леди пусть разыскивает без меня.
Мне жену надо искать, и срочно.
Я уже развернулся и двинул назад, к лугу, как по темени тюкнула страшная мысль: что, если Эва не покидала магазин Будочника, а я, как последний дурак, позволил себя обмануть?
В следующую секунду я уже нёсся во весь опор.
— Идите к сёстрам! — догнал меня старушечий голос.
Да сама ты на хер иди со своими сестрами!
Дымом пахло всё сильнее, я закашлялся и, проклиная это озеро, Будочника, старуху и самого себя, рванул со всех ног, холодея от мысли, что допустил непоправимую ошибку.
Уже на тропке меня настиг звенящий крик старухи:
— У вас пять минут!
Я добежал за три.
Будочника я застал в той же позе, что и в первый раз: он сосредоточенно настраивал радио и на что-то вполголоса горестно сетовал. Увидев меня, вышёл из-за прилавка.
— Нашли жену? Всё в порядке?
— Нет… — Я закашлялся. — Её не видели на дальнем пляже. Вы уверены, что она именно туда ушла?
Будочник пожал плечами. Откуда ему знать, что леди решила делать дальше? Он всего лишь показал дорогу.
— У вас карты маршрутов есть? Я вот думаю, где она могла свернуть…
Могла ли она заблудиться? Если бы она повернула направо, то быстро вышла бы к шоссе, которое проходит вдоль озера. Если какая-нибудь, не замеченная мной, тропа увела её налево, она быстро бы достигла озера и по воде могла либо дойти до дальнего пляжа, либо вернуться к парковке. Мы разминулись, и я понимал, что, не найдя меня на дальнем пляже, Эва должна вернуться к машине. И всё же что-то меня беспокоило. Здесь не было медведей, не должно быть. Медведи — дальше, к северу, а здесь работает служба охраны, лесники, ранчеры. Но номер этой службы я безрезультатно набирал уже несколько раз. Сигнала не было, интернета тоже.
Будочник разложил передо мной карту. Я смотрел на пересечения лесных тропок и пытался сообразить, что не так. Дошло не сразу: на карте ни шоссе, ни парковки не было. Она явно устарела.
Одинокая муха тоскливо жужжала под потолком, то и дело врезаясь в плафон подвесной лампы. Её попытки вышибить себе мозги были так же безрезультатны, как мои — воспользоваться своими мозгами по назначению.
В голове рисовались картинки одна другой хреновее.
Будочник уселся за прилавок, потянулся к ближней полке, снял оттуда небольшую статуэтку и принялся натирать её краем клетчатой рубахи, старательно делая вид, что меня нет, но из-за его косящего глаза меня не покидало ощущение, что он пристально за мной наблюдает.
Я опять набрал номер Эвы. Потянулись длинные гудки. В ожидании ответа запустил руку в волосы и принялся мерить шагами пол. Гудок — шаг. Гудок — шаг. На десятом шаге включился автоответчик, но вместо нежного голоса Эвы раздалось невнятное шипение и потрескивание, точно на старом проигрывателе заело пластинку. Да что за!.. И тут же без того слабый сигнал пропал окончательно.
Будочник демонстративно кашлянул.
Я резко обернулся.
— Послушайте, у вас обычный телефон есть? Я могу позвонить от вас?
— А смысл? Здесь же везде горы… — он потёр глаза, с трудом сфокусировался и с сожалением посмотрел на радиоприёмник. — Связь хреновая. Вам нужно в город.
Что здесь неподалеку, Ля Пеш, посёлок? Я опять уставился в карту, но ничего подобного на ней не нашёл.
Будочник, заметив моё замешательство, осторожно поставил на прилавок фигурку тощего кота с ненормально длинным, закрученным в спираль хвостом, затем вытащил из ящика под кассой несколько кусков коричневой обёрточной бумаги. Склонился над столешницей рядом со мной и обвёл красной ручкой на карте помеченное бежевым квадратное пятно без надписи.
— Значит, так, сейчас выходите, поворачиваете налево, и тут недалеко деревянные ворота и тропка. Она приведёт вас к туннелю. Наличка есть? Двадцатку дайте.
Озадаченный, я вытащил бумажник. В обмен на купюру Будочник протянул мне четыре куска нарезанной бумаги.
Я покрутил обрезки в руке, пытаясь понять, за что выложил двадцать баксов и что мне делать с этим мусором.