Хмыкаю мысленно в ответ. Однако, дыхание стопорю.
И замираю.
Оборотническое чутье подсказывается, что они уже тут. Метрах в двадцати выше меня. Крадутся почти бесшумно.
И будь я человеком, не услышала бы. Это факт.
Но я не человек.
Идите мимо. Идите мимо. Идите мимо.
Повторяю, как мантру, мольбу, прикрыв глаза. А-то кто их знает, вдруг они отблеск матушки-Луны горазды уловить в моем взгляде.
Напрягаю слух.
Настраиваюсь на ощущения.
Есть.
Один. Подошел вплотную к месту моего срыва.
Осматривается. Трогает дерево, за которое я цеплялась.
Тихий шорох чуть правее.
Второй тоже тут.
Перестаю дышать совсем.
Ну же…
Что надумают?
Уходите. Уходите. Уходите.
Снова шорох.
Нет, неужели помогло?
Слышу, что легкие шаги чуть отдаляются. И еще чуть-чуть.
Матушка-Луна, неужели повезло?
Неужели провела таких ловкачей? Я обхитрила оборотней?
Откидываюсь, на спину, слегка расслабляясь и до сих пор не веря в удачу. Вот тебе и падение, оказывается, оно меня и уберегло.
Да уж, не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Проходит минута, вторая.
Уходят. Точно.
Подтверждает и Золотинка, сканирующая пространство, как отменный радар.
Я расслабляюсь полностью, решая, что так и пролежу тут до утра. Сил нет, но есть радость, что сумела скрыться.
Прикрываю глаза, растягивая на губах счастливую улыбку.
Как хоро…
Рингтон входящего вызова на мобильный заставляет подавиться незаконченной фразой и подскочить, словно ужаленную пчелой. Он не просто громкий, кажется, он орет на всю округу, счастливо сообщая всем и каждому, где спряталась его владелица.
Нет! Нет! Нет! Что за невезение!
Шиплю, смаргивая злые слезы, потому что верить в то, что меня не услышали двуликие — да это даже не смешно. А полный бред.
— Слушаю, — произношу убито, достав телефон из кармана.
— Анила, дорогая, — выпаливает Элька задорно и притворно гневно одновременно, — ты почему не позвонила сообщить, что дошла до дома без проблем? Я же переживаю. Надеюсь, у тебя все в порядке?
— Прости, загулялась и забыла, — отвечаю, перестав понижать голос, потому что две пары высоких берцев демонстративно останавливаются в паре шагов с двух сторон от моей головы. — И да, Эль, у меня все отлично.
Прикусываю губу, чтобы не засмеяться сквозь слезы.
И медленно поднимаю взгляд.
***
— Привет, медсестричка, — ухмыляется тот, что справа.
Огромный детина. Один из тех, кто приближался к моему дому, когда подъехала Элька. Узнаю по запаху и все той же одежде. Только кепки уже нет. Наверное, мешала по лесу ночью носиться.
— Поднимайся давай, марафонщица, — вторит тот, что слева, — побегала и будет.
И этот тоже огромный качок. Будто оба на стероидах сидят.
Не привыкла я видеть таких крепких парней. В деревне народ все попроще. Да помельче, особенно в обхвате бицепсов и аршинных плеч.
Хотя, так и не оборотни же в деревне-то у нас. Люд простой.
Перевожу взгляд с одного на второго и молча качаю головой.
А что тут скажешь?
И правда добегалась. Только вот сил никаких нет, чтобы на ноги встать. Потому лишь притягиваю рюкзак к себе поближе и вновь качаю головой.
— Чего застыли? — прилетает тихий, слегка сиплый голос третьего незнакомца откуда-то сверху.
Прищуриваюсь и стараюсь выхватить его силуэт, большего, к сожалению, не выходит. Даже зрение оборотня в этот раз дает осечку. Но по тону понимаю, что вот он-то и есть главный. Тот, про кого Золя еще в поле говорила, как об «альфе или почти альфе».
Его аура подавляет даже тут, в глубоком овраге, пусть он и не делает ни одной попытки спуститься вниз. Стоит наверху, но так прожигает тяжелым взглядом, что даже моя волчица пригибается, а ее шёрстка встает на загривке дыбом.
Он точно тебя не ощущает?
Спрашиваю вторую половину, боясь услышать худшее.
Уверенность, что мне нельзя себя выдавать сверкает яркими неоновыми буквами прямо на подкорке мозга.
Точно. Но ввинтиться тебе в голову пытается. Чувствуешь давление в висках?
Не сильно. Золь, а он что, мысли читать умеет?
Вряд ли. А вот врать в глаза такому типу не стоит. Силен он, как я и предполагала. Будь осторожнее в беседе.
Дает наставления Золотинка.
Золь, страшно. Как быть-то?
Хочется обнять себя руками покрепче, зажмуриться и представить, что я одна сижу дома. В тепле и уюте. И никому нет до меня никакого дела.
Улыбаемся и машем, Ани. Что ж еще?
Фыркает моя девочка.
Шучу. Давай-ка будем тихими, как мышки. Больше молчим, но внимательно слушаем и запоминаем. А еще не нарываемся на неприятности.