И Золотинка его возненавидела с первой секунды, но об этом спрошу ее позже. Сейчас надо решить, как попасть к малышкам.
Глава 13
АНИЛА
Решать не приходится. К малышкам я попадаю на удивление быстро.
Даже просить не нужно. Успеваю только накинуть на плечи рюкзак и сделать шаг к выходу, как перед носом вырастают Нар и Ленар и похабно улыбаются.
— Привет, красотка, соскучилась? — подмигивает один.
— А ты везучая, думал, уж с живой не свидимся, — щерится другой, перекатывая языком по нижней губе зубочистку. — Раф у нас горяч и скор на руку. Сначала придушит, а потом подумает: надо ему разбираться в произошедшем или нет.
Открываю рот, чтобы ответить, и тут же закрываю. Двуликим на меня совершенно наплевать, я для них лишь любопытная зверушка, которую по счастливой случайности не прихлопнул их главный.
О том, что раненный оборотень тоже какой-то «крутой перец» узнаю от них же.
— Ладно, медичка, хватит прохлаждаться. Шеф сказал убрать тебя пока из его покоев, значит, мы уберем.
— Но ты не переживай, если соскучишься, кричи, и мы обязательно тебя навестим… в твоем новом уютном уголке.
Выдав не совсем понятные фразы и глумливо рассмеявшись, бугаи-переростки подхватывают меня за плечи с двух сторон и практически выносят из комнаты.
Почти не касаясь мысками балеток пола, я преодолеваю в подвешенном состоянии второй этаж, первый, а затем перемещаюсь в подвал.
Кажется, от смены локации мне должно бы стать страшно, но этого не происходит. Потому что каждый широкий шаг двуликих приближает меня к тем, кто жалобно плакал и молил о помощи. К тем, кого чуть раньше почувствовала Золотинка. С кем нас связала невидимая, но прочная нить. К девочкам — омежкам.
Неудивительно, что они напуганы, понимаю, разглядев помещение. Здесь душно, темно, свет проникает только сквозь мини-окошки, больше смахивающие на бойницы. Но самое страшное — это решетки, разделяющие пространство на клетки.
Четыре клетки, три из которых пусты.
Маленькие оборотницы сидят в самой дальней и самой большой по размеру. Как сидят? Жмутся друг к другу в дальнем углу на толстой подстилке, брошенной прямо на пол. И хмуро взирают из-под насупленных бровей на пришедших.
На симпатичных личиках нет признаков слез, что сильно удивляет. Ведь я слышала именно плач и стенания. А тут лишь настороженность и полная тишина.
Не только звуковая, но и эмоциональная.
Омеги притаились и косят на меня глазками, в которых мелькает недоумение. Явно не понимают, что я делаю среди тех, кто их удерживает в неволе.
— Давай, сладкая, двигай шустрее, — ощутимо подталкивает меня в спину оборотень слева, из-за чего пролетаю пару шагов бегом, — так и быть, можешь сама себе выбрать хоромы по вкусу. Я сегодня добрый.
— Ага-ага, но не забудь о благодарности. Мы с удовольствием ее примем от такой красотки, — звонко хлопает по попе тот, что справа.
Проглатываю ругательства и сдерживаю себя, чтобы не крутануться и не дать оплеуху нахалу.
Никогда не была агрессивной и скорой на расправу, но сейчас нервы на пределе. И не потому, что меня обманули и собираются запереть в клетке, а потому что эти изверги обижают детей.
В этот момент радуюсь странному.
А именно тому, что Золотинка не может воплощаться в свою форму. Иначе моя девочка с большим удовольствием и неудержимым азартом впилась бы зубками не только в наглую руку бугая, но и с удовольствием отгрызла еще что-нибудь лишнее… причем, не только у него.
Опускаю голову, чтобы скрыть мятежные мысли, что, как юла, крутятся по кругу, и подхожу к соседней с малышками клетке. То, что в одну с ними не пустят, не сомневаюсь, да и не хочу заострять на этом внимание.
— Определилась? Вот и ладненько, — двуликий великан отпирает замок и широко приглашающе распахивает дверь.
Второй же шутовски кланяется:
— Прошу Вас, леди.
Захожу внутрь, так и не поднимая взгляда, а заодно молюсь матушке Луне, чтобы мужчины не заострили внимание на моем рюкзаке, хранящем в себе много полезностей.
И как великая удача и помощь от Луноликой, откуда-то сверху раздается громогласный вопль уже знакомого мне жуткого оборотня:
— Нар, Ленар, собаки шелудивые, где вас обоих носит? А-ну, бегом сюда.
От крика Рафа веет такой силой, что оба моих провожатых теряют свои ухмылки, а Золотинка вновь ощетинивается, напоминая, что жутко невзлюбила спасенного нами мужчину.
Это он принес сюда омежек. На девочках чувствуется его запах.
Рыкает моя красавица, объясняя свою ненависть.
Он похититель детишек. Мерзавец! Ррразорву!!!
*****
Двуликие, больше не язвя и похабно не подначивая, запирают меня в клетке и быстро покидают подвал, спеша на зов грозного начальства. Я же подхожу к такому же, как в камере у девчушек, матрасу, кинутому на бетонный пол, сажусь на него, поджав ноги, и занимаю выжидательную позицию.