Нет-нет! Что "интимно", это я надумала. Просто стирает слезу. Успокаивает клиентку. Надо положить трубку. Поскольку Максим тоже не отключается, но и не проявляет интереса к нашему разговору, по крайней мере, ничего больше мне не говорит, я спрашиваю, боясь услышать ответ:
- А ты... где?
- Что? - Максим явно не вслушивается в смысл произносимых мною слов.
- Где ты? - хрипло спрашиваю еще раз, испытывая потребность прокашляться или смочить горло.
- Я в офисе, весь в бумагах, - быстро отвечает муж и тут же закругляет наш разговор. - Извини, Варя, не очень удобно сейчас говорить. Если ничего срочного, то...
Он не успевает договорить, как происходит нечто из ряда вон выходящее. Девушка решительно забирает у Максима телефон и быстро прерывает разговор резким нажатием.
Что это сейчас было? Варя вместо Варежка. Почему она так по-свойски берет чужой телефон, телефон своего адвоката?
Я даже не успела подобрать варианты ответов на свои вопросы, а события начали развиваться предсказуемо, как в половине близнецовых романов Милы. Мой муж, моя первая и единственная любовь, мой любимый мужчина, не забрал телефон, не перезвонил мне, а ласково взял лицо девушки в свои руки, медленно наклонился и прижался губами к ее мокрой щеке.
Я резко встала и чуть не выбила из рук официантки поднос с двумя яркими бокалами: желто-оранжевым Ваниным и винно-красным моим.
- Простите, нам надо срочно уходить, - засуетилась я, безумно испугавшись, что могу обернуться и опять увидеть их. Только не смотреть больше! Только не смотреть!
Схватила испугавшегося Ваню за руку и потянула к выходу из бара.
- А заказ? - удивленная официантка похожа на нерадивую ученицу, не выучившую урок. Она нервно теребит белый школьный фартук. На бейдже читаю: "Татьяна. Стажер".
- Можно с собой забрать? - тупо спрашиваю я стажерку и достаю из сумки кошелек.
- Конечно! - она радостно суетится. - Сейчас, только перельем вам в пластиковые стаканчики с крышечкой.
Я киваю головой, не в силах подтвердить согласие словами. Быстрее отсюда! Быстрее!
Рыжий Ежик везет нас обратно, но уже не пытается со мной заговорить и познакомиться. Он нервно поглядывает в зеркало заднего вида и видит перед собой недовольного мальчика лет четырех и мертвую оболочку (ну, мне так кажется) почти молодой и, по словам любящих подруг и когда-то любящего мужа, красивой женщины, которая за полчаса изменилась настолько, что пропал блеск в глазах и потускнела кожа.
Как там пишет Мила в своих романах? "Ее мир перевернулся. Сердце перестало биться. Ее предали, растоптав душу". Что меня в этих словах раньше раздражало? Вычурность? Пафос? Зря. Очень точные слова: перевернулся, не чувствую, как бьется, предали и растоптали. Тютелька в тютельку, как в аптеке.
Что он там говорил о доверии? Помните, как у Кэрролла? "Если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?" Реплика Единорога в диалоге с Алисой. Мой Единорог предал меня. Как может символ духовной чистоты и искания предать?
Снова набираю Максима:
- Не смей класть трубку или передавать ее третьим лицам, - надеюсь, что мой голос звучит строго и не дрожит.
Почему вспомнилось это юридическое "третьим лицам"? Как никак жена юриста... Обдает кипятком осознания. Бывшая жена. По-другому никак.
- Варя? Что с тобой? Ты где? Что-то случилось?
- Максим. Сейчас важно, где ты. Так ты где? - замираю и быстро сочиняю за него ответ: встречаюсь с клиентом, не в офисе, дело важное, поэтому занят... Бормочу про себя эти слова, словно молюсь.
- Варя, я же уже сказал. Я в офисе, работы мно...
- Ты врешь! - визжу от злости, бессилия и боли. Визга не получается. Издаю хрип туберкулезника со стажем. - Я видела тебя. Ее. Тебя с ней. Ваш поцелуй. Ты врешь!
Руки дрожат, недавно замершее сердце начинает колотиться, как в припадке.
- Варенька! Глупенькая моя! Это клиентка. Что ты там надумала? - голос Максима какой-то глухой, тоже с хрипотцой. Он даже начинает кашлять.
- Ты всех клиентов держишь за руки и целуешь? - каркаю я, никак не могу поймать свой собственный тембр.
- Не всех...
- Не всех! - взвиваюсь я, подпрыгивая на заднем сиденье.
Рыжий Ежик со страхом смотрит на меня и беспомощно в боковые зеркала, видимо, решил припарковаться и выставить меня из машины. Ага! Так я тебе и дала выбросить на дорогу женщину с ребенком.
Господи, Ваня! Испуганно оборачиваюсь на мальчика. Он спит. Откинулся на спинку детского кресла и спит с открытым ртом, даже посапывает. Устал парень. Спасибо, боже! Хоть Ваньку не напугала, на таксиста наплевать.