- Что-то еще, дорогая? - Максим обращается ко мне и успокаивает теплым взглядом.
- Да! - я сбрасываю босоножки, поворачиваюсь ко всем своей элегантно голой спиной и медленно потягиваюсь. - Кофе пусть принесет Макар.
- Соблазняешь? - горячий шепот мужа опаляет шею, а горячие руки глядят спину. Он разворачивает меня к себе и начинает целовать, не торопясь опускаясь к губам. В комнате уже никого нет.
Когда поцелуй затягивается и начинает перерастать в нечто большее, я с трудом вырываюсь из объятий.
- Приват-кабинет не для этого, - выделяю я голосом последнее слово.
- Да? А для чего? - смеется он, не отпуская меня и прижимаясь своим лбом к моему.
- Для поговорить, - упрямо выскальзываю я из ласковых и сильных рук мужа, хотя сейчас это то место, где я хочу быть больше всего на свете.
Осторожный стук в дверь. Макар с двумя дымящимися чашками кофе, кувшином сока, бутылкой шампанского и двумя бокалами. Не заходя в кабинет, за спиной Макара тенью маячит услужливая Сонечка.
- Подарок от заведения, - отважно говорит юный официант, с опаской, почти страхом, глядя на меня и быстро выходя из комнаты.
- Он тебя боится, - констатирует муж, подавая мне чашку и садясь рядом на диван. - Чем ты могла напугать мальчика?
- Я коварная, - шепотом по секрету сообщаю я мужу, отхлебывая глоточек кофе. - Я его бессовестно обольщала.
- Не дразни зверя, Варежка, - Максим хищно щурит глаза. - Неужели тебе совсем не жаль этого юношу? Он даже не пожил еще.
- Ревнуешь? - спрашиваю я, откидываясь на диване, положив ногу на ногу и слегка приподняв подол платья.
- Да. Постоянно, - серьезно отвечает муж, лаская взглядом мои ноги. - Иногда мне отказывает даже логика.
- Ерунда! - хихикаю я и честно признаюсь. - Я вообще без нее живу - и ничего!
- Заметно, - шутит муж и все-таки получает зеленой подушкой.
Серо-голубые глаза загораются глубоким и сильным чувством, и Максим, отставив чашку, предупреждает:
- Напросишься, Варежка! Останемся здесь на неделю!
- Хоть на месяц! - смеюсь я, но послушно соглашаюсь с мужем. - Отложим это до дома.
- Обещаешь? - голос Максима становится бархатным, мягким, как и обивка стен.
- Гарантирую, - концентрируюсь я на его губах, а потом сама же трясу кудрями, отгоняя наваждение.
Забираюсь с ногами на диван и виновато спрашиваю мужа:
- Я очень серьезно помешала твоим делам? Когда... вас с Игорем сюда... позвала.
- Позвала? Оригинальная трактовка, - смеется Максим.
- Столько недомолвок, столько тайн! Я устала! - жалуюсь я. - Я помню, я понимаю. Ты не хотел, чтобы я узнала. Но я узнала. Теперь я могу получить свои ответы? Я верю...
- Веришь? - Максим смотрит на меня с надеждой. - Правда, веришь? Во что?
- В твою верность. В нашу любовь, - начинаю я тараторить, словно время для моего признания ограничено. - В то, что всё будет хорошо.
- Так и будет. Не сомневайся, - коротко говорит Максим.
- Будет? - волнуюсь я. - Только будет?
- Уже почти все разрешилось, - убеждает меня Максим. - И если я верно всё рассчитал, то сейчас решается главная проблема.
- Ты правда соперничаешь с отцом? И это все из-за денег? - спрашиваю я.
- Из-за денег? - устало усмехается Максим. - Нет. И для отца они лишь приятный бонус. Так. Из вредности, а не из корысти.
- Тогда для Юлии? - спрашиваю я, нарисовав в воображении портрет неизвестного мне личного врага мужчин Быстровых. И это женщина без лица. Ни одной детали, ни одной подробности нет в ее облике. Это прямая строгая фигура, выполненная серо-черными мазками. Оболочка, а не человек.
- Для Юлии деньги - лучшая часть игры и противостояния. И ей надо всё: и то, чего когда-то лишил, так скажем, ее заказчика мой отец, и почти миллионный бонус, и бизнес моего отца. Но это уже как часть его наказания.
- Но она же этого не получит? - с надеждой говорю я, схватив мужа за руки.
- Не получит ничего, кроме бонуса, - отвечат Максим, забрав мои руки в нежный плен.
- Константин Витальевич отдаст ей почти миллион долларов?! - поражаюсь я.
- Ему придется, - просто отвечает Максим, словно речь идет лишь о сотне тысяч рублей.
- Не верится, - качаю я головой. - Чтобы он что-то отдал. Справился же он со своим партнером тогда...