В кафе тепло, даже жарко. Мы забираемся в дальний угол за двухместный маленький столик к угловой батарее. Вываливаю конфеты на стол. Вовка приносит горячий чай, и мы долго пьем его, поедая конфеты. Кожа ладоней, согретая чашкой, начинает топить шоколад. Мы смеемся, показывая друг другу испачканные руки.
И в это время в кафе приходит Максим. Он с порога безошибочно определяет направление и идет к нашему столу. Внимательный и какой-то странно грустный, даже усталый взгляд Быстрова медленно переходит с разбросанных по столу фантиков сначала на наши довольные лица, потом на шоколадные ладони.
- Глупо бегать от проблем, Дымова, - говорит он, глядя не на меня, а на Вовку.
- Мои проблемы - хочу и бегаю, - беззлобно огрызаюсь я. Внутренности ошпаривает волна кипятка - и это не чай, а радость от того, что он пришел. И я сразу придумываю себе, что из-за меня, ради меня.
- Сейчас принесу салфетки, - Вовка встает и проходит по залу, выискивая стол с вазочками для салфеток. Таковых не оказывается, и он идет к раздаче.
Максим садится на стул рядом со мной.
- Сейчас остальные подтянутся, - сообщает Макс и вдруг разворачивается ко мне всем корпусом вместе со стулом. Близость юноши оказывает на меня парализующее воздействие. Я глупо хихикаю и киваю ему в ответ.
- Зря ушла, - говорит Максим и смотрит на мои шоколадные пальцы.
Я снова киваю, заглядевшись на его строгие черты лица, тонкий нос, шевелящиеся губы. Он говорит что-то еще, а я смотрю на его рот и продолжаю кивать, не слыша слов.
- Чего киваешь? Меня к тебе прикрепили, слышишь? Заниматься надо. Прямо сегодня начнем, - разбираю я наконец.
Меня? К нему? Прикрепили?! Вау! А говорят еще, что я безмозглая кенгуру. Папа говорит, когда мы с Мышильдой начинаем носиться по квартире и я сшибаю очередные вазу, чашку, стул. Моя стратегия сработала! Теперь главное - не умнеть как можно дольше, чтобы растянуть время совместных занятий.
- Да я и сама могу, - неискренне сопротивляюсь я, прекрасно зная, что Быстров никогда не откажется от поручения, если уже согласился его выполнять. Человек с гиперответственностью. Спасибо ему за этот недостаток! Хочется кричать от радости и прыгать! Но нельзя этого показать. Вскакиваю со стула, уронив его на кафельный пол с громким стуком:
- Пойду Вовку с салфетками поищу или руки помою, - еле сдерживаясь, чтобы не расплыться в улыбке Чеширского Кота, бормочу я, не разжимая зубов.
- Иди, - говорит Максим и не двигается с места, чтобы пропустить меня, но другим путем мне из угла не выбраться.
Дальнейшее остается в памяти на всю жизнь и становится одним из моих любимых воспоминаний.
Максим не поднимается сам и не поднимает упавший стул, он берет мои запястья в кольцо своих рук и притягивает к своему лицу. Я стою, беспомощно глядя на него, а он (о боже!) наклоняется и смотрит на мои ладони, как тогда, три года назад, в день первой встречи. Медленно достает из кармана куртки носовой платок и, не поднимая к моему лицу головы, начинает вытирать мои пальцы.
- Я лучше вымою, - шепчу я, краснея и бледнея одновременно. Как говорится, то в жар, то в холод. Ноги дрожат - сейчас сяду на пол от переизбытка чувств и бешеной радости ожидания чего-то, что сейчас непременно случится. Я чувствую. Я знаю. Вот-вот...
Максим поднимает голову, фиксирует на мне взгляд серо-голубых глаз, удерживает мой ответный, не отпуская ни взгляда, ни рук, и кладет мой испачканный шоколадом мизинец левой руки на свои губы.
Мои глаза распахиваются настолько широко, что поднятыми бровями я чувствую кудряшки на лбу. Сейчас... Сейчас случится что-то необыкновенное, что навсегда изменит меня и его. Нас. И оно случается. Максим берет мой мизинец в рот и облизывает шоколад, не отпуская моего ошарашенного и сумасшедше счастливого взгляда.
Первое эротическое испытание в моей жизни заканчивается с приходом Вовки.
- Пойдем лучше руки вымоем, - говорит мне Вовка, с недоумением глядя на сидящего Максима, стоящую меня и лежащий стул.
- Пойдем! - почти кричу я, прижимая к короткому зимнему пальтишку вырванные у Максима руки.
- Пальто! - одновременно восклицают Максим и Вовка. Поздно! На голубом кашемире остаются шоколадные следы.
- Ерунда, - говорю я, когда Максим наконец встает и пропускает меня. Несусь в туалет. Да это пальто теперь мой очередной экспонат в музее имени ЕГО. Ни чистить, ни носить не буду!
Это шоколадное воспоминание заставляет меня расплываться в довольной "чеширской" улыбке уже много лет при одном взгляде на конфеты.
Настоящее