- Подождите, Вент Мирославич, не частите. - Притормозил я полковника, до сих пор не утратившего юношеского задора, особенно, когда дело касается его голубой мечты о небе...
Но мне не удалось как следует расспросить друга, поскольку в тот же момент, откуда-то со стороны катка донесся громкий матерный перебор и возмущенно-испуганный крик... Родиона!
Молниеносно обернувшись на возглас, я с изумлением увидел огромного и явно поддатого мужика помятого, но еще недавно франтоватого вида, заносящего кулак над головой моего сына, за спиной которого сжалась в комочек Беляна. Расстояние было слишком велико, и я решился на то, чего никогда еще не делал вне учебных полигонов. Ладони сошлись в беззвучном хлопке и пьяного урода швырнуло вверх, спеленав по рукам и ногам внезапно ставшими плотными потоками воздуха. Еще один хлопок, и тело отчаянно матерящегося мужика, снарядом впечатывает в сугроб на той стороне катка. Слышатся возмущенные и испуганные крики, кто-то зовет городовых, а я, подхватив Ладу под руку, подлетаю к детям.
Из рваных объяснений напуганного Родика я узнаю, что он нечаянно налетел на катящегося по непредсказуемой траектории пьяного мужчину и, естественно, сбил его с ног. Он хотел извиниться, но мужчина вскочил на ноги и принялся орать, напугал Беляну, а когда пьяный франт занес руку, Родик, и сам перепугавшись, закричал. Вот так... Ну ничего, посмотрим еще, кто будет кричать следующим. Я окинул взглядом взбудораженных свидетелей произошедшего, заметил краем глаза, пробирающегося через толпу городового и, остановив взгляд на Ладе, вздохнул. Жена обнимала детей, гладила по голове Родика и одновременно старалась успокоить ревущую в три ручья Беляну.
- Родион, ты молодец. Правильно поступил, что позвал меня на помощь. Все-таки, это... - я мотнул головой в сторону что-то хрипящего из сугроба придурка, - не твоя весовая категория. Пока.
Я обернулся и, найдя взглядом подошедшего к нам Толстоватого, мгновенно растерявшего всю свою неуклюжесть, попросил его присмотреть за моими, пока я поговорю с виновником переполоха.
- Присмотрим, не волнуйтесь, Виталий Родионович. Все будет в лучшем виде. - Заверил полковник, бросив короткий взгляд на супругу. - Только, вы уж там до смертоубийства не доводите...
- А это, друг мой, как получится... - Я ощерился, и Вент Мирославич, кивнув, отошел в сторону.
Глава 2.
Снова здорово.
Очевидно, было что-то в этом оскале, потому как Толстоватый оказался не единственным человеком, что постарался убраться с моего пути, когда я покатил к уроду, посмевшему поднять руку на моих детей. Даже оказавшийся у сугроба, городовой только удивленно крякнул и сместился в сторону.
В этот момент, помятый франт выбрался-таки из снежного отвала и, отплевываясь и отфыркиваясь, утвердился на ногах... Хм, действительно утвердился. Протрезвел, что ли?
- Т-ты кхто?! - Прохрипел этот ушлёпок, дернув шикарным шнобелем, и тут же получил перелом невовремя зашевелившейся части тела.
- Сам догадаешься, или подсказать? - Осведомился я, удерживая рукой мотыляющееся тело противника... а как иначе, на коньках-то?
- Э-э, господин хороший, вы бы отпустили его. Все ж, в приличном месте находитесь. - Прогудел городовой, кажется, вновь почувствовавший себя в своей стихии. Ну, как же! Мордобитие, это его дело!
- В приличном? С каких это пор, в приличных местах, пьяные ублюдки угрожают здоровью маленьких детей? - Я резко обернулся к блюстителю порядка в белоснежной шинели, и франт, удерживаемый моей ладонью, коротко вякнул. Потеряв равновесие, он засучил ногами по льду и захрипел. Очевидно, шарф слишком сильно сдавил его горло. "Выключив" это недоразумение, чтоб не сбежало, я отпустил свою нежданную ношу и, брезгливо вытерев платком заляпанную кровью перчатку, с интересом взглянул на задумчиво жующего ус городового.
- О как? - Протянул служака, и вдруг рявкнул. - Прошка!
Материализовавшийся тут же, верткий мужичок в форменной одежде градского служителя, вопросительно взглянул на городового, и тут же поник.
- А что... ежели б Ратьша его не пустил, он, глядишь, и ему морду-то располосовал. Пьяный же, ваше благородие. - Затараторил служитель.
- А ну, охолони. Ты здесь, для чего поставлен? За порядком следить? Вот и докладывай, что произошло... раз сам не уследил. Ну!
- Да я... В общем, господин этот, как на площадь вышел, уж было видно, что принявши... Ермил его остановить хотел, а тот ему в зубы, да прямым ходом к катку. А Ратьша, что у входа, ну... с коньками там, помочь чем, он его и пропустил... побоялся перечить. Ну уж, предупредил меня, да Торма, чтоб приглядывали за пьяным, но оно так быстро все... мы и не успели. - Чуть медленнее, но все так же, на одном дыхании, выдал Прохор.
- Дальше. - Хмуро потребовал городовой.
- Так это... а что дальше-то? Как детишки на него налетели, он разорался, я уж было броситься хотел, как он руку-то на них поднял, а тут, господин вот этот, крик ребятенка услышал, да эдак в ладоши и хлопнул. Бузотера-то в сугроб и унесло...
- Дела-а. - Протянул полицейский, смерив взглядом валяющегося у нас под ногами франта, успевшего залить лед сочащейся из носа кровью. После чего, взглянул на меня и, скривившись, пожал плечами. - Уж извините, господин хороший, но этого субчика я отве... зу в участок.
- Что ж... - Давно не радовавшая меня своим присутствием, красная пелена боевого безумия почти рассеялась, и я тряхнул головой, разгоняя ее остатки. - В таком случае, прошу утром передать этому... хм... недостойному господину, что послезавтра его поручников с нетерпением будут ждать в доме Старицких. А на случай, если он окажется, не только пьяницей, без стыда избивающим детей, но и трусом, объясните, чем для него будет чревато уклонение от хольмганга. Из-под земли ведь достану, урода...
- Сделаем. Не сомневайтесь. - Кивнул городовой и, воспользовавшись наговором, подхватил пребывающего без сознания виновника переполоха над землей, надежно зафиксировав его в захвате. Неплохо, совсем неплохо готовят нынче господ полицейских в Хольмграде... Отлевитировав поганца на несколько метров, городовой вдруг обернулся. - Значит, в доме Старицких, да?
- Именно так.
- Уж будьте покойны, ваше сиятельство, проследим за этим делом, со всем тщанием. - Усмехнулся полицейский. - Мы его еще и в черные листы внесем, чтоб сбежать из города не вздумал. Ишь, поганец, моду взял, детей бить!
- Благодарю. - Мы кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. Полицейский потащил свою добычу в околоток, а я двинулся к семье. Толпа, убедившаяся, что продолжения спектакля не будет, уже успела рассосаться, так что мне не пришлось продираться сквозь нее.
Лада и Верея все еще продолжали суетиться вокруг детей, отчего Родик уже явно начал уставать, а вот Беляна, кажется, просто купалась в волнах ласки, излучаемых матерью и ее подругой. Вент стоял рядом с безучастным видом, вот только расстегнутое пальто и пиджак явно показывали, что адъютант Телепнева находится на боевом взводе. Привычку таскать барабанник в кобуре-оперативке, он, в свое время, "срисовал" у меня, и если на беговой дорожке, слегка огрузневший за последние годы, полковник вряд ли смог бы показать хорошие результаты, то в стрельбе... Скажем так, впервые увидев, как Толстоватый работает со служебным барабанником "Ратник", несамовзводной тяжеленной дурой калибром в четыре линии, моя первая мысль была: "пулемет". Вторая - "снайперский пулемет", несмотря на всю ее несуразность. Потому как, высадить все семь пуль за две с небольшим секунды, и ни разу не промахнуться на дистанции в двадцать пять метров, это надо уметь... Толстоватый умеет.
- Как тут? - Поинтересовался я у полковника и тот, повернув ко мне абсолютно невозмутимую физиономию, коротко кивнул.
- Тихо. Это не провокация... по крайней мере, продолжение действа явно не предусмотрено. - Проговорил Толстоватый и я в очередной раз порадовался, что поведал другу всю нашу историю без купюр и недомолвок. Без его крепкого плеча, нам было бы гораздо труднее пережить все происходящее в последнее время.