— Мне? — Холмогоров и сам не рад, что заварил эту кашу с допросом Пчёлкина. — Тебе сдалось моё чистосердечное?
— Вот не всё ли равно, Кос? — Пчёлкин пытается разбудить заблудший разум друга, стараясь играть по тем правилам, которые продиктовала ему сестра.
И не вчера, и не сегодня. Давно.
Ни слова Космосу!..
— Выяснить вот просто хочу, — не унимался Кос, — какого лысого лешего мимо меня всё проходит? Знали всё, походу, а я так, мимо лавки!
— Какого хрена тебе надо? — Пчёлкин бы рад был тому, чтобы Космос никогда не приближался к его сестре. Хоть и поздно это уже, по всем параметрам. — Раз ты ей жизнь поломал, второй неймется? Не охуел ты часом, а, Кос?
— Лучше бы охуел, — Космос перестаёт отрицать то, что в последнюю неделю его, мягко говоря, потрясывает. И на этот раз дело не в кокаине, с которым он упорно борется, но в часы отчаяния находит в нём спасение по расписанию. — Мозги бы забивать херней перестал, — следуя заразительному примеру Пчёлы, Космос достаёт из кармана пачку красно-белых, словно панацею от своих бед находит. Затягивается так, что прогоркло во рту становится, — тебя бы сейчас не вымораживал.
— Не страдай, — сухо произносит Пчёла, зная, что это слово подденет Холмогорова, — а то пристрелить не жалко будет. Зуб даю.
— Мне-то по барабану, если по чесноку, — говорит Космос так, будто убеждает себя жить в привычном распорядке, — но дураком я выглядел. От неожиданности.
— Ну… Не от детской же неожиданности? — шутливо пробурчал Виктор, не замечая, как лицо друга меняется в эмоциях. Он всё ещё зол. Или про человеческое вспомнил? Надо же. — Кос, шут тебя знает с твоей выдержкой, но давай договоримся? Чтобы потом без воплей!
— Рискни…
Пчёлкин не откроет всех карт, как бы того не хотелось.
Что ж, Космос переживет, тем более и сам не понимает, чего хочет от внезапно появившейся на горизонте Лизы в данной ситуации…
Вернись, я всё прощу? Чтобы обратила на него внимание, а потом он сам покажет даме сердца, куда космический корабль полетит? И плевать, что там раньше было…
Нет, Космос и этого не знает. Думать не хочет про своё «завтра», не нагнетает переменчивое «сегодня». И это не боязнь, а попытка уберечь себя от необдуманных действий. Хоть раз…
И когда Пчёла заклинает навсегда зарыть мысли про его сестру в глубокий ящик без ключа, то Кос ничего не отвечает. Без слов вливает в себя ещё одну рюмку добротного коньяка, жмурится, крутит темной головой и вздыхает.
Загадочное полупьяное молчание не служит знаком согласия.
Космос не обещает, что буря не накроет…
***
Весна…
Лизе бы пора снова полюбить это время года, невзирая на то, что расцвет природы ничего хорошего ей не приносил.
В марте восемьдесят третьего она осталась круглой сиротой, а в марте девяностого года с грохотом и взаимными обвинениями рассталась с Космосом Холмогоровым. И потеря родителей, и разрыв с самым любимым на свете человеком оставили на душе больные метки, которые, очевидно, никогда не сотрутся, но всё ли складывалось так плохо, как изначально виделось? Заколдованный лес переставал быть страшен?
У Лизы за спиной своя семья и исполненные желания. Сомнительно, что кто-то мог с уверенностью похвастаться таким же устроенным бытом и уверенностью в том, что несёт в себе завтрашний день. А Лиза могла, отмечая, что у неё росла прекрасная дочь, ради блага которой она вновь готова сделать важный выбор, нисколько не жалея о том, что теряет. Всё прекрасно!
И поэтому…
Весна, апрель!..
Звучит бодрее, чем переменчивый март, который Лиза по праву ненавидела.
— Мам!..
Дверь на лоджию открывается, и Павлова не успевает среагировать перед тем, как её крепко обняли детские руки. Арька совсем тёплая со сна, а её светло-русые пряди не знали порядка — косы безнадежно растрепались. Видимо, бесёнок выспался, а значит, что ей не усидеть на месте. За окном светило приветливое солнце, у мамы есть парочка выходных и Аре обещан поход в магазин игрушек. Заманчивый понедельник!
— Доброе утро, кошка! — Лиза ответно прижимает к себе ребёнка, попутно смотря вниз: надела ли её уменьшенная копия тапки?
— А я сама встала, — несмотря на то, что сегодня Аря могла поспать подольше, её глаза открылись на встречу миру в половине восьмого утра, — зато больше успеем, да, мам?
— Рано вскочила, попрыгунья, ещё успеешь в садик с утра наподниматься, — Лиза напоминает дочери про то, что детский сад для неё неизбежен, и она может даже не говорить, что делать ей там совершенно нечего.
Арюша недовольно морщит симпатичную мордашку, обреченно вздыхая.
— Ёлка сказала, что в школе тоже самое будет.
— Предлагаешь дать тебе отсрочку перед большим рывком? — Арька ещё не успела задуматься о том, что среднее образование — это надолго, но что-то понимала в том, что откровенно ей не нравится. Да и в детском саду нескрываемо скучала.
— Я себя вести хорошо буду, — послышалось наивное обещание.
— И заставлять Темыча кушать свои котлеты тоже больше не станешь?
— Ну, мам, ему нравится, — Ариадна искренне убеждала мать в том, что троюродный брат всё стерпит. Он же так ждал, что она приедет, — это же его мама готовила? Ну вот!..
— Обижаешь тётю Софу, Арюшка, а она старалась, — на своенравную дочь не подействует подобное увещевание, но Лиза не теряет веры в свой дар убеждения. — Мы же пока в гостях, помнишь?
— Пока… — Аря ещё таит надежду, что скоро они вернутся обратно в Петербург, но если мама сказала, что родной город подождёт. Что поделать?..
— А через пару недель, когда в квартире дедушки и бабушки закончат ремонт, мы переедем туда. Ты увидишь свою новую комнату, которая будет не хуже старой детской, поверь маме, солнце!
— А чего будет, если поверю? — не тая озорных искорок в синих глазах, Арька улыбается матери.
— Что-то будет, хитруля, — здраво оценив, что ещё с полчаса им нужно посидеть в комнате, потому что хозяин дома не просыпался раньше восьми, Лиза подталкивает дочь к выходу с лоджии, — иди, Арь, немного отдохнем, а потом пора завтракать!
— Ладно.
Ближе к половине девятого взрослая часть семьи собралась на кухне: Пчёла сонно потягивал кофе, Софа упорно пыталась проснуться, а Лиза готовила всему честному народу завтрак. Омлет с вермишелью требовал чуточку терпения и минимум кулинарного мастерства, а Павлова не терпела помощников у плиты. Супруги Пчёлкины предпочли подождать, пока несравненная родственница сама сытно накормит их блюдом из детства, а пока молча смотрели, как будто сквозь друг друга.
По крайней мере, Софа думает о том, что её Темычу и Арьке — двум сонным котятам — явно интереснее смотреть мультфильмы на видеомагнитофоне, а Пчёла…
Бог знает, где его мысли шатались в данный момент, потому что домой Виктор вернулся поздно. Софа уже спала, да и в час ночи не сильно среагировала на то, что кровать временно, но ощутимо просела от тяжести падения не совсем трезвого мужского тела. Это, впрочем, не удивило Софку, которая многое прощала бедовому супругу, но…
Что Витя на этот раз отмечал? С Космосом сидели в офисе, шальную юность вспоминая? Допустим, что Холмогорову теперь можно, повод сам просился в руки, пусть и огрызался, неприступность изображал. На Боровицкую Софка принципиально не обращает внимания, да и кому следачка интересна? Не того круга птица, да и рождена ли такая, чтобы летать в открытом космосе? С последним пунктом больше к Лизе вопрос, как бы она не отмахивалась.
И если тоску брата по разуму Пчёлкина ещё понимает и отчасти разделяет, то моральные терзания собственного мужа ей непонятны. Витя вообще оставался для неё закрытой книгой, вопреки тому, что они старались жить дружно и без лишних скандалов. Ради блага Артёма, ради спокойствия пожилых родителей и внешних приличий. Чтобы никто и подумать не смел, что у Пчёлкиных дела идут туго. Да и не страдала Софка в традициях русской драматической школы. Мужской неверностью её удивишь.