Прохожу дальше к обрыву и смотрю вдаль. Река петляет, огибает лес и исчезает за поворотом. Природа великолепная, аж дух захватывает. Если бы не обстоятельства, при которых я здесь оказалась…
Обнимаю себя руками и прикрываю глаза. Прохладный ветер треплет волосы, а в груди ноет от острой тоски. Набираю в легкие побольше воздуха и кричу в пустоту:
– Ва-неч-ка!
Ветер пронзает меня насквозь. Открываю глаза и судорожно хватаю ртом воздух.
– Вик, ты чего? – Паша оказывается за спиной. – Холодно же, – накидывает на плечи свою куртку и разворачивает к себе.
– Все хорошо, – виновато улыбаюсь. Ему не понять моих чувств.
– Пойдем со мной.
– Куда?
– К спасателям. У них есть информация…
Сердце обрывается, а руки начинают мелко дрожать. Вроде сама приехала за тем, чтобы узнать правду, но сейчас уже не уверена, что хочу этого. Надежда – последнее, что у меня осталось…
Титаническим усилием воли заставляю себя успокоиться. Зажимаю эмоции внутри и на негнущихся ногах иду за Пашей. Как на эшафот.
– Вот, смотрите, что мы нашли. – Мне показывают разложенные на белой материи обгорелые вещи. – Возможно, сможете что-то узнать?
Скольжу по ним лихорадочным взглядом и молюсь, чтобы не попалось ничего, что смогу опознать. Но, видимо, сегодня у бога выходной, потому что замечаю знакомый предмет. Невольно покачиваюсь, но крепкие руки Павла помогают удержать равновесие. Холодный пот выступает на коже, а по позвоночнику ползут липкие мурашки.
– Это его чемодан… – указываю на обгорелый кусок. – Точнее, мой, но Иван взял именно его, потому что он меньше…
В голове рождается целый хоровод из воспоминаний. Как мы спорили, потом дурачились, когда укладывали в него вещи. Иван хотел вообще ехать с рюкзаком, но я уговорила взять чемодан. Спрятала в нем несколько записок с милыми нежностями. Прочитал ли он их? Наверное, нет. Даже не открывал этот чертов чемодан!
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Голос мой срывается, а перед глазами все плывет. Осознание случившегося резко наваливается на меня, и сердце останавливается. Секунда, две – и темнота поглощает меня в свою бездну.
Глава 6
Иван
Вокруг тишина, слышно лишь пение птиц, шум ветра и реки. Хорошо и спокойно. Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на своих воспоминаниях. Перед глазами вновь возникает образ жены. Четкий, ясный, до боли родной. Я смог восстановить ее лицо до мельчайших подробностей, каждую черточку, каждую веснушку. Сердце сжимается от тоски и желания увидеть ее, но мозг отчаянно сопротивляется и не выдает мне информации. Лишь жалкие обрывки, которые я никак не могу сложить в общую картину.
Откуда-то издалека до меня доносится женский голос. Пульс подскакивает до небес, а кожа покрывается мурашками. Вика? Вика! Это она зовет меня!
Распахиваю веки, оборачиваюсь и лихорадочно ищу источник звука. Но ничего необычного не вижу. Мне же не могло показаться? Опираясь на палку, поднимаюсь на ноги и делаю несколько шагов против течения реки.
– Вань, ты куда? – догоняет меня голос Насти. Вздрагиваю от неожиданности и разворачиваюсь. Откуда она взялась? Несколько секунд назад я был совершенно один.
– Ты это слышала? – хмуро смотрю на ее беспристрастное лицо.
– Что? – невинно хлопает глазами.
– Кто-то кричал.
– Может, птица, – равнодушно пожимает плечами, чем только выводит меня из себя.
– Я слышал! Женщина кричала, – упрямо объясняю, хотя в принципе уже понимаю, что ничего не добьюсь. Настя или правда не слышала, или у меня уже едет крыша.
– Вань, тебе показалось. Пойдем завтракать, – берет меня за локоть и тянет в обратную сторону.
– Я не хочу, – решительно выдергиваю свою руку. – Далеко до моста?
– Далеко. – Настя отходит к дереву, на котором я недавно сидел, и достает из рюкзака еду. – Километров десять…
– Мне надо туда.
– Ты не дойдешь, – протягивает мне бутерброд. – На, перекуси.
– Да не хочу я, – небрежно отмахиваюсь и от бессилия впечатываю кулак в ствол дерева. Бесят эта ситуация и собственная беспомощность. Но Настя права – я не осилю десять километров по пересеченной местности.
– Чего ты так распереживался-то? – Ее ладони ложатся на мои плечи и мягко массируют напряженные мышцы. – Пойдем.
Осторожно высвобождаюсь и иду обратно. Сажусь на дерево и закидываю больную ногу на здоровую.